– Говори, говори! – попросил Мономах, чуя, что, возможно, сейчас услышит что-то действительно важное. – Правда – что?

– Есть тут одна баба – не знаю, как ее звать… Странная она – ходит-бродит по округе, все сына своего разыскивает.

– Почему странная? Она из общины?

– Да нет, вроде, – они ее за забор не пускают, при мне ее однажды за шкварник выволокли да на дорогу выкинули, будто котенка или щенка какого! Я как раз мимо шел, и ребятишки, которые бабу вытащили, меня заметили. Они ее сразу отпустили – видимо, не хотели, чтобы о них плохо подумали, только я вот как кумекаю: хорошие люди женщин не обижают! А она, скажу я тебе, Володя, такой жалкой выглядела… Даже если она не в себе, это ведь не повод швырять ее, как вещь, верно?

– Верно, – согласился Мономах. – Значит, не знаешь, действительно ли у нее есть сын?

Старик покачал головой.

– В общине дети есть, как и старики, но не много, – проговорил он задумчиво. – В основном, взрослые мужики да бабы…

– Почему так, есть идеи?

– Думаю, чтобы работали. Они ведь все свое выращивают, только за мукой в Красное Село ездят да если поломается что и детали нужны.

– А с полицией у Досифея какие отношения? – решил сменить тему Мономах.

– По-моему, практически родственные.

– Это как же?

– Ну, у нас ведь тут полиции нету – вся она в Красном Селе. Вот оттуда полицай каждый божий месяц шастает. Сам не видал, но предполагаю, потому как не дурак, что не в церкву молиться он приходит!

– Думаешь, за мздой?

– А сам-то как считаешь? – фыркнул Африканыч. – Одного не пойму: если Досифей никакой не священник, куда ж церковь смотрит, а?

– У церкви, Африканыч, и так дел по горло, – пробормотал Мономах. – Куда уж ей вашими местными сектантами заниматься!

– Ах, ну да, конечно, – хмыкнул его собеседник. – У них дела, как это сейчас говорят – глобальные, да? А у нас, значит, неважные, мелкотравчатые… Ну, мне-то оно и ни к чему знать, лишь бы меня самого никто не трогал! А ты, выходит, думаешь, кто-то из подручных Досифея помог твоему брату на тот свет отправиться?

– Есть у них машины свои?

– А как же, я бы сказал – целый автопарк! – развел руками Африканыч. – Есть у них пара «газелек», грузовичок…

– А внедорожники имеются?

– Не знаю, не видел. Но это ничего не значит – говорю же, я с ними редко соприкасаюсь! Ты бы, милок, поосторожнее был: с виду эти сектанты мирные, но как вспомню, как они ту бабенку со своей территории вышвыривали… В общем, ходи да оглядывайся, усек?

Двое мужчин, сидя в тени раскидистых лип, наблюдали за небольшой группкой молодых мужчин и женщин, мирно болтающих на ступенях церкви. Внешность одного из них, высокого, представительного, с длинной белой бородой и седеющей шевелюрой, все еще густой, несмотря на почтенный возраст, сильно контрастировала с физиономией другого. Тот был невысокого роста, но широкоплечий и коренастый – во всем его облике чувствовались сила и уверенность. Его лысый череп блестел на ярком солнце, а из-под низко нависающих надбровных дуг с подозрением и недоверием смотрели маленькие, но яркие голубые глаза.