Мы должны исследовать: 1) не возникает ли в разуме движение помимо состояния покоя; 2) не движется ли он и тогда, когда пребывает в покое;

3) является ли его подвижность чем-то отличным от его недвижимости (состояния покоя).

Мы должны исследовать, какова природа реальности этого движения, а затем – каковы условия пресечения этого движения.

Мы приходим к выводу: то, что движется, не отличается от того, что остается недвижимым.

Затем, достигнув этого момента, мы должны задаться вопросом: отличается ли разум от того, что наблюдалось как подвижное, и от того, что оставалось недвижимым; не есть ли это «я» того, что движется, и того, что остается недвижимым.

Далее мы убеждаемся, что наблюдатель и наблюдаемая вещь неразделимы. А поскольку невозможно назвать эти две реальности (наблюдателя и наблюдаемую вещь) ни как «двойственность», ни как «единство», то их называют «границей за пределами разума» или «пределом всех теорий».

Сказано: «Сколь бы ни возвышенны были сотворенные разумом цели, они преходящи. А то, что за пределами разума, не может быть названо целью».

В «Сутре вопросов Кашьяпы» мы читаем: «Огонь добывают посредством трения друг о друга двух кусков дерева, и рожденное этим пламя сжигает оба куска. Подобно этому, рассудок, рожденный сочетанием того, что «недвижимо», и того, что «движется», и наблюдатель, созерцавший их двойственность, обращаются в пламя Мудрости».

Это медитативное созерцание называется «йогическая различающая медитация», и ее ни в коем случае нельзя уподоблять «различающему размышлению ученого», ибо последний исследует вещи извне.

Наставники системы Чагья Ченпо обучают также приемам использования в целях духовного преодоления тех препятствий, которые возникают на пути. Помимо того, они указывают разнообразные методы анализа разума.

Является ли он материальным объектом?

Если он материален, то из какой разновидности материи он состоит?

Если он – объективная вещь, то какова его форма, его цвет?

Если он является «познающим», то не есть ли он некое временно проявленное представление?

Чем же является тогда эта нематериальная вещь, которая проявляется в разнообразных формах?

Чем является то, что порождает ее?

Если бы разум был некоей подлинной сущностью, то его можно было бы рассматривать как некую разновидность субстанции.

В процессе дальнейшего созерцания человек приходит к заключению, что разум не есть ни нечто материальное, ни нематериальное и что он не входит в категорию того, о чем можно сказать, что оно есть или его нет.

Вопросы не прекращаются, и мы приступаем к исследованию структуры разума.

Сложная она или элементарная?

Является ли разум простой вещью?

Или это нечто сложное, составное?

Если он элементарен, то почему проявляет себя по-разному?

Если он сложен, то как его можно перевести в состояние «пустотности», когда более нет ничего, кроме абсолютного единства?

Продолжая наши исследования, мы приближаемся к осознанию того, что разум свободен от обеих крайностей – как единства, так и множественности.

«Только в спокойном состоянии человека, который достиг этого понимания, обретается плод медитативного созерцания; все вещи кажутся ему столь же иллюзорными, как картины миража».