— Вот еще, глупости какие! — И с удовольствием вгрызлась в кусок хлеба с колбасой.

В конце концов, я гомункул, мне можно! А Май все равно слишком воспитанный и добрый, чтобы ругаться и заставлять.

И он, конечно, не стал этого делать. Вновь бросил на меня задумчивый взгляд, а потом вдруг отложил приборы и аккуратно, недоверчиво стянул с тарелки ближайший бутерброд. Руками.

Я дурно на него влияю.

— Что, так удобно? — уточнил мужчина.

Я в ответ энергично закивала.

Май еще некоторое время колебался, но потом все же последовал моему плохому примеру. Причем с таким видом, что мне дорогого стоило не засмеяться, глядя на него, пришлось сосредоточенно изучать блюдо. Было ощущение, что я подговорила благовоспитанного отличника впервые в жизни прогулять занятия.

— А мне показалось или ты правда не одобряешь строгого семейного воспитания? — полюбопытствовала я после второго бутерброда и кивнула на третий в руках мужчины. — Похоже на маленький бунт.

— Это выглядит нелепо, да? — слабо улыбнулся Май.

— Я бы не сказала.

— Да ладно, я же вижу, что тебе смешно, — отмахнулся он.

— Забавно, да, но не нелепо, — возразила я. — Чувствую себя хулиганкой, которая смущает ум благовоспитанного юноши. Не знаю, как росла я, но в таких условиях точно свихнулась бы!

— Когда ты находишься в таких условиях с младенческого возраста, это несложно принять, — возразил Недич. — Наоборот, нужно много времени и жизненного опыта, чтобы составить собственное мнение и пересмотреть то, чем жил с рождения. Многие из тех вещей, которые в меня вкладывали, не теряют ценности и по-прежнему кажутся верными. Уважение к старшим, уважение к женщинам, долг перед страной и семьей, честь, умение держать себя в руках — все это важно. Но у этой медали есть обратная сторона: чопорность, заносчивость, взгляд свысока на людей, не знающих этикета. Может ли одно существовать без другого? Мне кажется, да. Но я не возьмусь критиковать моих воспитателей.

— А как они относятся к твоему бунту? — полюбопытствовала я. — Как сочетается должность преподавателя с суровым аристократическим воспитанием?

— Сложно сказать. Если бы были живы, могли бы и не одобрить, — сказал тезка задумчиво.

— Ой! Извини, как-то об этом не подумала, — смутилась я. — Но здорово, что я попала именно к тебе и ты не пытаешься меня перевоспитывать.

— Перевоспитывать… — протянул он. — Ты очень непосредственная, порой до бесцеремонности, и иногда кажешься избалованным ребенком. Но, с другой стороны, я наблюдаю за тобой и понимаю, что ты со всеми этими странностями уже вполне взрослая, сложившаяся личность. А принудительно перевоспитать взрослого человека нельзя. Да и с детьми все не так просто… В общем, можешь быть спокойна, читать морали я не стану. Мне по-прежнему гораздо интересней понять, где мог сформироваться такой характер, чем пытаться что-то с ним сделать. Уверен, не в нашей стране и не в Регидоне, а все другие варианты из области фантазий и домыслов.

Надо же, опять он на «ты» перешел. Совместное поедание бутербродов на кухне среди ночи, оказывается, здорово сближает. Надолго ли?