— Я принес вам редкостную вещицу, Росси. Кто-то по ошибке оставил в моем отсеке довольно мрачную древность, и, поскольку хозяин за два дня не спохватился, я решился принести показать ее вам.

— Давайте сюда.

Он отставил хрупкую чашечку и потянулся через стол за книгой.

— Хороший переплет. Кажется, пергамен, и тисненый корешок…

Что-то в оформлении корешка заставило его чуть сдвинуть спокойные брови.

— Откройте, — предложил я, не понимая, отчего мое сердце пропустило удар, пока он перелистывал уже знакомые мне чистые листы.

В опытных руках букиниста книга послушно открылась на середине. Мне через стол не видно было того, что видел он, зато я видел его лицо. Оно вдруг помрачнело — застыло и стало незнакомым. Он перелистал остальные страницы — с начала до конца, как и я, но суровость не сменилась удивлением.

— Да, все пусто. Чистые листы.

Он отложил открытую книгу на стол.

— Странная находка?

Кофе у меня в чашке остывал.

— И очень старая. Листы пусты не потому, что книга недописана. Эта ужасная пустота долженствует выделить для глаза рисунок на развороте.

— Да… Да, как будто эта зверюга, что скрывается в середине, слопала все вокруг себя, — начал я легкомысленно, однако к концу фразы стал запинаться.

Росси, казалось, не мог оторвать взгляда от развернутой перед ним страницы. Наконец он твердым движением закрыл книгу и помешал кофе, но пить не стал.

— Где вы ее взяли?

— Ну, я уже говорил, кто-то случайно оставил книгу на моем рабочем месте. Наверно, мне следовало бы сразу отнести ее в «редкую книгу», но я честно подумал, что это чья-то личная собственность, поэтому не стал.

— О, тут вы правы. — Росси, прищурившись, смотрел на меня. — Это чья-то собственность.

— И вы знаете чья?

— Да. Ваша.

— Нет! Я хочу сказать, я ее просто нашел и… — Увидев его лицо, я осекся. Он будто разом состарился лет на десять, если только зрение не обманывало меня в сумерках кабинета. — Как это — моя?

Росси тяжело встал и прошел в угол за столом, поднялся на две ступеньки библиотечной стремянки, чтобы дотянуться до маленького темного томика. Минуту он стоял, поворачивая его в пальцах, будто не желал доверить книгу моим рукам, потом протянул мне.

— Что вы скажете об этом?

Маленький томик был переплетен по старинной моде в коричневый бархат, как старый молитвенник или рукописный дневник. Корешок оказался гладким, а дощечки переплета застегивались бронзовой защелкой, которая с некоторым с противлением подалась моим пальцам. Книга сама открылась на середине. Там изображен был мой — я говорю, мой — дракон, на сей раз не уместившийся на развороте. Растопыренные когти, злобная пасть открыта, показывая клыки, и в лапах — тот же вымпел с той же готической надписью.

— Разумеется, — говорил Росси, — у меня было время установить происхождение книги. Центральная Европа, напечатана, скорее всего, в 1512 году, так что текст вполне мог быть выполнен рассыпным набором — если бы здесь был текст.

Я медленно перелистывал тонкие страницы. Титульный лист пуст — как я и ожидал.

— Какое странное совпадение…

— На задней крышке следы соленой воды, возможно, от путешествия по Черному морю. Даже Смитсоновская лаборатория не сумела определить, что повидала книга в своих странствиях. Как видите, я даже потрудился обеспечить химический анализ. Мне стоило трехсот фунтов определить, что этот предмет некоторое время находился в помещении со значительным количеством каменной пыли в воздухе. Возможно, это происходило до 1700 года. Я предпринял также путешествие в Стамбул, чтобы узнать больше о ее происхождении. Но самая большая странность кроется в том, как я приобрел это издание.