Все верили, что я вернулся. Все радовались, что теперь их Бог-Хранитель будет воочию присматривать за страной. Все веселились. Все праздновали.

А я — чувствовал тревогу.

Я всё ещё не понимаю, что со всем этим делать. Храмы, поклонение, праздники в мою честь… зачем?

Подумать только — ко мне каждый день обращаются с молитвами. Меня просят об удаче в году. Просят об исцелении. О защите. Просто о хорошей жизни.

И что со всем этим делать? Без понятия.

"Хорошо, что первым Вортексом мне достался именно Хоро и его телепортация, иначе бы я просто не вывез"

Я телепортируюсь на вершину токийской башни, защищаю себя от ветра, и, нацелившись на телепортариум, за несколько скачков до него долетаю.

Телепоратация мне уже давалась намного лучше. Мог летать дальше, тише, и сносить не всё вокруг, а только половину. Прогресс!

Я бесшумно приземлился на крышу, оттуда к каменной арке, а с её помощью очутился сначала в Лондоне, а затем в Москве.

Здесь уже был вечер. Темно. И намного, намного тише.

Прикрыв глаза, я сразу же заметил множество азиатов в невидимости, тут и там выжидающих прорыва чудовищ из-за моего перемещения.

«Отлично», — кивнул я их главе, стоящему перед самой аркой.

Он кивнул в ответ, и я телепортировался на крышу.

— Что-ж…, - протяжно выдыхаю, — Пора раздавать долги.

Спрыгиваю с крыши, телепортируюсь в воздух и разворачиваюсь в полёте. Секунда, и вот я понимаю следующее направление.

Скачок. Второй. Третий. Ветер развевает пиджак и едва не вырывает наушник из уха, разряженный от высоты воздух приятно покалывает нос, а вечерняя прохлада заставляет вспомнить, что я всё ещё живой человек.

Но всё это быстро заканчивается.

Ведь я приземляюсь в поместье рода Элерс.

Было тихо. Охрана ходила где-то вдалеке, а мою телепортацию никто не заметил. Приятное, спокойное место.

И я бы даже не узнал, что происходит внутри, если бы не телепортировался в одну из комнат без камер.

— Нет! Я ещё раз сказала — пошли вы все к чёрту! — орала София.

— Да что с тобой?! — Людвиг кричал в ответ, — Месяц до свадьбы, и ты вдруг решила показать свой характер и порушить все наши планы, всю свою жизнь?!

— Да насрать мне на твои планы! И на Виктора, и на тебя!

Я сел на пол и сквозь пространство посмотрел на её лицо.

Она повзрослела и исхудала. На щеках блестели следы от слёз.

Но сейчас она не плакала.

Она была в ярости.

— С чего такие перемены?! — Людвиг не мог сдержать эмоций, — Из-за Росса? Да это даже не он!

— Он, не он — без разницы! — она ткнула деда в плечо, — Увидев его снова я вспомнила, о чём мечтала и чего хотела! Даже если он умер, одной надежды достаточно, чтобы послать нахер тебя, Виктора и всю эту поганую семейку! — орала она во всё горло, — С вами, кусками говна, я позабыла, что тоже человек, и что моя сила больше вашей вместе взятой! Я найду своё место! Моя жизнь не ограничена этим поместьем и постелью Островского!

Людвиг сжал кулак и едва хотел замахнуться, как вдруг прикрыл глаза, ударил по столу и процедил:

— Да как ты смеешь…, - прорычал он, — Я дал тебе всё. Красоту. Славу. Я сделал из тебя мировую звезду. Оберегал от любой опасности. И сейчас, из-за какой-то… дворняги, подохшей год назад, ты хочешь всё испортить?… — он поднял на неё глаза, — Договор никуда не денется. Ты знаешь, кем станешь в глазах общественности, если тебя заметят с кем-то кроме Виктора, — он посмотрел ей в глаза, — Шлюхой.