– Шанель?! Да вы что?! Это мне?! Ну какой вы… галантный! Красивый, и галантный мужчина!

Дежурной лет под пятьдесят, про таких говорят – «со следами былой красоты», но выглядела она еще вполне прилично. Худощавая, неплохо, хотя и не очень модно одетая. Явно следит за собой, но небогата. Да богатая бы и не стала работать в обслуге Дома творчества, богатые по домам сидят, журналы мод читают. Но думаю – флакончик духов ей еще в самый раз.

– Вот! – дежурная ткнула пальцем куда-то в журнал – сегодня выехал герой социалистического труда, номер свободен! Номер – люкс! В нем свой туалет, душ, ванна – заселим вас туда! Зачем вам по этажу бегать, чтобы помыться? Вам надо книжки писать хорошие, а не по этажу бегать! Сейчас я попрошу меня подменить… Валя, иди сюда! Провожу вас в ваш номер.

Я согласился, что мне по этажу бегать совсем даже не в жилу, и через пять минут уже стоял посреди вполне приличного номера, обставленного по нормальным советским меркам. Можно было бы назвать обстановку «плюшевой безвкусицей», но мне нравится этот ретростиль – плюш, висюльки по краю покрывала, репродукции картин на стене, все такое основательное, «бабушкино», уютное… у меня даже на душе потеплело. Рай! Тихий провинциальный рай. Тут даже телевизор есть – черно-белый, но есть. И холодильник – само собой, «Саратов». Знаменитый, шумный, как танк, и такой же неубиваемый. Хорошо!

– Сейчас застелим вам постель! – ворковала дежурная – если понадобится чай, кофе – звоните по телефону. Вам принесут. И бутерброды – перекусить. А так – полноценный обед с двенадцати до двух часов, полдник с трех до четырех, ужин с шести до восьми, ну и завтрак – с восьми до десяти утра. Если хотите – вам будут приносить прямо в номер. Или можете обедать со всеми, в общей столовой.

– А если мне нужно позвонить в Москву? – заранее осведомился я – или мне кто-то позвонит?

– Если вам позвонят – скажут, что хотя вас услышать, дежурная переключит на ваш номер. Если вам нужно позвонить – просто снимаете трубку, говорите номер, и я вас соединяю. Прямого телефона в номерах нет… пока нет. Так что приходится вот так. Ну как, вам нравится номер? Вид из окна?

– Очень! – не покривил душой я, вдыхая запах хвои из открытого настежь окна. Окно было забрано сеткой, так что комаров можно не опасаться. Терпеть не могу этих тварей!

– В номере прошу вас не курить – продолжила инструктаж дежурная – покурить можно на балконе. Инструкция запрещает постояльцам курить в номере.

– Я и не курю. Совсем – заверил я, и пристроил пишущую машинку в чехле на столе у окна. Стол был массивным, тяжелым, как у Владимира Ильича, он же «дедушка Ленин». Импортная машинка на нем выглядела настоящим анахронизмом.

– Ой, вы машинку с собой привезли! – удивилась дежурная – да у нас есть машинки! Мы выдаем! Или вы только на своей любите работать?

– На своей – заверил я, и дежурная кивнула головой:

– Да, некоторые писатели тоже любят со своими машинками. Говорят – на своей лучше пишется!

Через пару минут в номер вошла девушка в униформе советской горничной – чистенькая, румяная, пышущая здоровьем. Она смущенно поздоровалась со мной, выслушала распоряжения дежурной, и тут же заметалась по номеру, прибирая невидимые мне соринки и расставляя стулья и кресла в правильном порядке. А потом взялась за кровать, застилая ее свежим, белоснежным бельем.