– Все произошло слишком неожиданно. Первого офицера сразу ранили, второго тоже. Они просто физически не могли стрелять как следует. Так что зря вы на них… (хотел сказать «бочку катите», но осекся. Не поймут!) Зря вы их обижаете. Они выполнили свой долг, защищали меня! Не побоялись пятерых вооруженных бандитов! Да им медали надо дать за храбрость!

Страус посмотрел на меня, и глаза его сузились. Он лоснился, как наевшийся сметаны кот. Ему все это действо явно очень нравилось. Ну а что – такой паблисити, это только представить! Шума – до небес!

– Господа, все-таки ближе к теме – не забывайте, что мы обсуждаем творчество русского писателя, а не только его подвиги на земле Америки!

Это Страус решил снова переключить внимание на главное – на мою книгу. И правильно. Маркетинг… такой маркетинг! Хорошего понемножку!

– Скажите, господин Карпов, почему вы уверены, что ваша книга понравится американскому читателю? – это молодая женщина лет тридцати, очень даже миленькая. Тоже с блокнотиком в руках – Кто вам сказал, что она понравится американцам?

– Я в этом доверяю чутью моих издателей, господ Страуса, Фаррара и Жиру. Все уже давно должны были убедиться, что они берутся издавать только тех авторов, от которых будет толк. Тех, кого покупают, тех, кого читают. Ну а как там дело пойдет – это уже одному богу известно!

– А вы верующий человек, господин Карпов? – мертвой хваткой вцепилась в меня девушка – Вы верите в бога?

– Знаете, я как тот солдат, что сидит в окопе и молится: «Хоть бы не в меня! Хоть бы не в меня! Господи, помоги!» А потом вылезает живой и забывает о молитвах и церкви. У нас есть пословица: пока гром не грянет – мужик не перекрестится. Я ответил?

– Нет – улыбнулась девушка – Вы хитро ускользаете от прямого ответа. Еще раз спрошу: вы верите в бога? Вы ведь живете в Советском Союзе, и у вас преследуются верующие! Вы боитесь сказать откровенно? Вас за это отправят в лагерь?

– Да что за глупости?! Кто вам это сказал? – фыркнул я и весело рассмеялся – у нас открыты церкви, хочешь – ходи в них, не хочешь – не ходи! И синагоги! И мечети! Не приветствуются только всякие сектанты-изуверы, но ведь эти секты и в США не особо популярны. А что касается моей веры в бога… это вопрос слишком интимный. И касается только нас с богом.

– Скажите, господин Карпов – не унималась девушка – а как вы относитесь к правам сексуальных меньшинств? У вас ведь на родине за подобное сажают в тюрьму! Вы согласны с таким законом?

– Я считаю, что все люди имеют права на то, что не запрещено. И сексуальные меньшинства никак не мешают мне жить – если только не ведут пропагандистскую работу среди детей, подростков. За это нужно очень строго наказывать. А с тем, что надо сажать этих людей в тюрьму я не согласен. Может быть лечить? Это – да. Но в тюрьму-то за что?

– Так вы считаете их больными? – девушка просто ликовала. Да что за журнальчик она представляете?! Феминистка какая-нибудь? Типа «розовая»? Вот же надоела, чертова кукла!

– Да. Я считаю, что гомосексуализм – психическое отклонение от нормы. Но не собираюсь как-то порицать этих людей, ненавидеть или что-то подобное. Я уже сказал – они мне не мешают жить, и пусть делают что хотят – если это укладывается в рамки закона. Закон превыше всего!