Увидев вывеску какого-то бара, я поспешил туда – передохнуть и вызвать такси. Без такси я до отеля точно не доберусь, а как его найти – не знаю. За то время, что прошло с момента моего «отрезвления» мимо не проехал ни один «чекер». Кстати – это было очень плохим признаком.

Толкнув дверь под неоновой вывеской, я оказался в тускло освещенном баре, похожем на все бары, которые я видел по телевизору, в которых бывал сам, и которые сразу же буквально вопили посетителю: «Шел бы ты отсюда, не напрашивался на неприятности!»

Черные. Или как привыкли их называть в Союзе – негры. Угнетенные, забитые хозяевами-плантаторами, дяди Сэмы и их производные. Ну да, ну да… были когда-то забитые! А теперь…

Честно скажу – я никогда не был ксенофобом, и уж тем более нацистом – да как может быть нацистом человек, рожденный и воспитанный в Советском Союзе? Выращенный на книгах об интернационализме, о ненависти к рабству? Уже будучи достаточно взрослым человеком, я с досадой и грустью узнал, что русского, советского человека не так уж и любят за границей те, о ком мы так яростно пеклись и чьи права защищали. Права вот этих – чернокожих, угнетаемых и обиженных.

А позже вообще выяснилось, что практически 80 процентов преступности в том же США составляют вот эти – обиженные и униженные, которые усиленно обижают и унижают тех, кто их когда-то обижал. И так преуспели в своем желании отомстить за обиды предков, что и работать некогда – надо исправлять, надо возмещать нанесенные их предкам неприятности! Проще говоря – как минимум три из четырех преступников в США чернокожие, или их производное.

У черных свои анклавы, свои питейные заведения и свои клубы. На том же Манхеттене есть такие районы, куда не стоит забредать белому человеку во избежание больших неприятностей. И вот меня, болвана эдакого, угораздило забрести именно в этот район, и в такой бар.

Я по инерции сделал несколько шагов к стойке, пока происходящее в баре не привлекло мое внимание. Вот все-таки мирная профессия писателя расслабляет, делает тебя рассеянным, не от мира сего! Если бы я попал сюда только что из «зеленки», пахнущим сгоревшим порохом и ружейным маслом – для меня было бы достаточно только глянуть внутрь, открыв дверь – и я бы уже ретировался отсюда куда подальше. Именно ретировался бы, сбежал, если проще сказать. Во-первых, я не Илья Муромец, чтобы «Повел направо – улочка! Повел налево – переулочек!». Уточнять – чем повел – не буду. Каждый водит чем хочет.

Во-вторых… а на кой черт мне встревать в драку с черными? Печальный опыт побоища возле «Арагви» у меня уже есть – когда я героически пытался никого не убить, и в результате отбил свои руки до состояния небольших подушек. А оно мне надо? Я заточен на то, чтобы убивать и калечить, а не беречь мягкие тела моих противников! И вот, к примеру – вырву я пару черных кадыков, и что тогда? Да плохо тогда, совсем плохо. Засадят меня как минимум лет на двадцать, и закончится моя карьера писателя и прогрессора. Вся жизнь моя – псу под хвост.

Но мозг мой сработал с замедлением в несколько секунд, и когда я все понял – был уже возле стойки бара.