Не лучше судьба и у знаменитого слова «свобода», которым и по сей день козыряют все проходимцы мира. Эти ходатаи «угнетенного» человечества, конечно, знают о двойственности понятия (свобода от греха или свобода от совести?). Знают, но в газетах об этом не пишут.
Своеобразный дуализм, двойственность многих терминов сбивают с толку: мы не замечаем, как меняются местами добро и зло. Отец лжи с успехом для себя использует при этом эффект зеркальности. (Не зря зеркало применяется во всевозможных гаданиях.) Чтобы обнаружить упомянутую зеркальность, хотя бы свой собственный ненатуральный, обратный, иными словами — фальшивый образ, достаточно подойти к зеркалу, где правая рука становится левой, а левая — правой.
«Вот и говори о своих руках, а папу Павла II не трогай!» — скажет читатель и будет прав. Размышлять о совести всего человечества — дело рискованное, поскольку подобные размышления касаются уже божественных промыслов. Покушаясь на великую тайну, человек, даже верующий, как бы прощает себе самонадеянность, гордыня тут как тут. Но гордому и самонадеянному не хочется думать о своей собственной совести, это давно известно.
Что же, выходит, совестливый человек должен сидеть и помалкивать? И что лучше: быть обманутым и молчать или обличать обманщиков? Прощать ближнего (и дальнего) или сдачи давать, когда покушаются на твой дом, на твою землю, на твою родину? Ответить на удар или терпеливо ждать второго, поскольку наглость нападающего во многих случаях зависит от безнаказанности?
Русские люди бьются над этими вопросами, как рыба об лед. И. А. Ильин в споре с Л. Н. Толстым сделал мужественную попытку ответить на них. Большевики изгнали его из России. Он умер на чужой стороне. Но постбольшевистская сотня все еще не пускает философа и публициста обратно на родину. Не дошел он еще до русского читателя, не допустили. Когда дойдет — никому неведомо. (Пока солнце взойдет — роса очи выест.) Да и не один И. А. Ильин застрял на подступах к русскому самосознанию. Запад и наши внутренние враги то и дело подсовывают нам совсем иные ценности, то в виде рок-музыки и сексуальной революции, то в виде рыночной биржевой экономики. На Ильина у перестройщиков не оказалось ни эфирного времени, ни бумаги.
Осмелюсь сказать, что для России после свержения марксистов мало что изменилось в лучшую сторону. Произошла просто дьявольская «смена вех», и напрасно так радуются, приезжая в Россию, русские эмигранты. Враги России бесчинствуют под русским трехцветным флагом, как бесчинствовали под красным. Ничего не стоит для них сменить даже герб или снести на московской площади двух-трех истуканов: пусть, мол, порадуется Иванушка-дурачок. Да и с истуканами они в общем-то не торопятся. На кремлевских башнях по-прежнему светят по ночам кровавые пентаграммы, на поклон к «мощам» главного беса идут многонациональные толпы одураченных марксизмом и запутанных перестройкой обывателей.
Одурачены и запуганы не только одни русские… Сытый и одетый Запад, Американские Штаты со своей гуманитарной помощью тоже запутаны и обмануты прессой и телевидением. Недалеко от нас ушли, а может, и совсем не ушли. Однажды на экранах перестроечного советского телевидения случайно мелькнули кадры кинохроники тех времен, когда писали такие стишки: