— Ладно. Пойду покурю, — понял Пашков, что полностью оправдал доверие класса.

И, достав из кармана пачку «Мальборо», он направился в туалет.

— Я тоже пойду. Такие волнения, — двинулась Моя Длина с сигаретой и зажигалкой во двор.

Остальная часть класса, разбившись на группы, бродила по коридору.

— По-моему, так даже интересней, чем если бы просто доска и мыло! — доказывал Женька друзьям. — По крайней мере, главный эффект еще впереди.

— Это уж точно, — усмехнулся Олег. Следующие два урока прошли в большом

волнении. Особенно накалились страсти после химии. Каракули на листке Пашкова по-прежнему отчетливо чернели. Мнения разделились. Часть класса считала, что чернила немного блекнут. Другие уже начали сомневаться в чудодейственных свойствах пашковской ручки. Особенно рвал и метал Сидоров.

— Смотри, Лешка, — прижал он к стене Пашкова. — Если к следующей перемене не выцветет, пойдешь мою двойку вручную стирать.

— И чего ты такой недоверчивый, — упрекнул его тот. — Неужели еще не понял: у меня всегда четко.

Биология прошла совсем уж сумбурно. Пожилая учительница Екатерина Алексеевна никак не могла завладеть вниманием класса. Весь урок ребята передавали друг другу лист бумаги. Звонок совпал с восторженным воплем. Чернила наконец испарились. Биологичка вздохнула и покинула класс. Ей оставался всего год до пенсии, и она не собиралась понапрасну трепать себе нервы.

— Я говорю ведь: вещь! — с гордостью посмотрел Лешка на одноклассников.

— Ну да, — вновь охватили сомнения Темку. — На воздухе эти чернила испаряются. А в закрытом журнале?

Лешка задумчиво почесал затылок.

— В закрытом я еще не испытывал, — признался он.

— Видишь, — укоризненно покачал головой Сидоров. — А нас такому риску подверг.

— Сейчас сбегаю, — двинулся к двери Пашков. — Посмотрим, что там, в учительской. Лерка обычно как раз после третьего урока перед Светланой отчитывается.

— Откуда ты знаешь? — удивились ребята.

— Пашков все знает, — ответил Лешка и убежал.

Одноклассники поджидали его в коридоре. Пашков появился лишь под конец перемены.

— Порядок! — объявил он. — Ее там поят.

— Чем? Кого? — не поняли одноклассники.

— Лерку! Валокордином! Светлана! — с ликованием триумфатора выкрикнул Лешка. — Я заглянул, а они сидят за столом. И валокордином на всю учительскую воняет!

— Кончай про валокордин! — перебила Катя. — С двойками что?

— Ну, я точно, конечно, не знаю, — ответил Пашков. — Я только в дверь заглянул, а Лерка сразу как заорет: «Ой! Ой!» В меня пальцем тыкает, и вся позеленела. Тут Светлана ей снова валокордин в чашку накапала. А я смылся.

— Тише! Светлана идет! — первой заметила математичку Моя Длина.

— Все отрицаем, — быстро проговорил Лешка.

— Ну? — приблизилась к ним стройная молодая учительница. — Что вы мне там с практиканткой устроили? Ни на секунду оставить нельзя.

— Светлана Сергеевна, мы ничего, — уставился на нее с простодушным видом Пашков.

— Ничего? — ответила подозрительным взглядом математичка.

— Случилось что-нибудь? — разыграла беспокойство Катя.

— А вы не знаете? — усмехнулась Светлана Сергеевна.