Битва продолжалась всего-то чуть больше двадцати минут, и за это время вражеские юнкера «таяли»… Наконец, когда их осталось чуть больше полутора тысяч, они дрогнули и начали отступать. А куда? Сзади их подпирала собственная пехота, а какая-то часть вражеской конницы все же вклинилась в их ряды – и это были кирасиры, за которыми следовали драгуны Грифича.
С этого момента началось бегство. Кавалеристы Мекленбурга смешали боевые порядки собственной пехоты…
– Прочь! Прочь, песьи дети!
– Бах! – Выстрел прозвучал, и один из кавалерийских офицеров Карла Фридриха убил пехотинца своей же армии, прорываясь в тыл.
– Бах! – Немолодой капрал с лихими усами падает навзничь с выражением неимоверного изумления. Свой застрелил!
– Вжик! – И его соседу разрубили голову.
– Бах!
Вскоре пехоту Мекленбурга истребляла собственная же конница, стремясь прорваться.
И на их плечах туда ворвались руянцы. Сперва конница, а затем и пехота. Озверевшие вояки Грифича рубили врага без жалости: после их похода через половину маленькой страны многие поместья были разорены и помещики Померании, только недавно поправившие свои дела, были в ярости.
– Без пощады!
– Это не люди!
Щадили только сдавшихся пехотинцев, поскольку они почти не участвовали в грабежах и садистских развлечениях.
Знаменитый «корпоративный дух» и многочисленные родственные связи дали в этот раз осечку, людей, только-только почувствовавших себя состоятельными, снова кинули в нищету. В результате были убиты даже мекленбуржские герцоги.
Глава седьмая
Захватить мекленбуржские герцогства проблем не составило – их войска были начисто разбиты, пехота в основном взята в плен, а кавалерия уничтожена практически начисто. Какое-то сопротивление оказали только несколько городов, да и то символическое. Померанские дворяне рвались «восстанавливать справедливость», то есть жечь, насиловать и убивать. Однако вняли увещеваниям Рюгена и вели себя образцово, хотя сдерживались с трудом.
Особых проблем дипломатического характера не возникло. Мекленбуржские герцогства несколько лет назад вышли из состава Германской империи. И пусть защита, обеспечивающаяся этим аморфным квазигосударством, была скорее символической, но она все же была. Так что, решив получить несколько больше самостоятельности, а по мнению Грифича – просто сменить покровителя, никлотинги крупно просчитались.
Австрия хоть и была младшим союзником у англов и франков, но, скорее, условным, и вела свою игру. Пруссия… Фридрих дернулся было, понуждаемый кредиторами из Лондона и Парижа, но тут что Павел, что «голуби» дружно показали зубы. А учитывая плачевное финансовое положение страны и соответственно сокращенную армию, воевать на два фронта против Румянцева и Рюгена правитель побоялся. Пусть «голуби» и были против войны, но раз разгром вражеского войска уже состоялся, так почему бы и не погрозить пальчиком?
Ганновер исходил слюной, захлебываясь от лая, родовые владения английского короля[15], как ни крути. Но с войсками у герцогства было туго – интересы Англии давно уже были выше собственных и солдаты выгребались едва ли не под метелку в колонии. Дипломатические же методы… Северный Альянс огрызнулся – им хватало проблем и от английского Ганновера, так что «прислонившиеся» к нему в последние годы мекленбургские герцогства откровенно нервировали и устранение проблемы скорее приветствовалось. Да, потом наверняка начнутся подковерные игры в попытке привязать герцогства к себе, но пока всех устраивало, что Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц отрываются от Англии. «Бодаться» с могущественной державой Альянсу не хотелось, а вот так, чужими руками…