– …все в порядке, Антонио, – доложил сменщику зевавший часовой, – все тихо.

– Да уж, понятно, – хмыкнул наемник из Венеции, подойдя поближе к борту, – что здешние могут противопоставить нам, Марио?

– Хм… говорят, что они яростно сражаются и на суше… Действительно, чего это я, – засмеялся второй венецианец, – по сравнению с нами, прирожденными моряками…

– Вот и успокойся. Мекленбургский герцог не зря нанял лучших моряков – нас. Здешние если что и умеют, то умения эти впечатлят разве что таких же… сухопутных моряков. А противостоит нашему нанимателю Померания, у них флота считай и нет вообще. Так, кораблики…

– Кораблики-то кораблики, но на суше… – начал скептик Марио.

– На суше! Ха! Даже я, моряк, понимаю, что на суше этот Грифон силен! Но нам-то что? Постреляем во вражеские корабли, может, сходим раз-другой на абордаж – и все. Придут на помощь нашему нанимателю, так и хорошо, а нет – так ограбим напоследок пару припортовых городов, да домой – в Венецию.

Наемники несколько минут постояли, покуривая трубки и негромко беседуя. Затем Антонио остался в одиночестве и замурлыкал какую-то песенку. Тихий всплеск… ан нет, ничего – и негромкое пение возобновилось.

– Хр… – негромкий хрип, пара судорожных движений ногами, и часовой оседает на палубе.

– Спускай его, Игнат, – негромко приказал старший в команде диверсантов, – только раздень сперва, да пусть Федька переоденется.

– Зачем, дядька Игнат? – негромко спросил ломкий юношеский басок.

Бац! Отроку прилетел крепкий подзатыльник.

– Ты переодевайся давай, вопросы он… Нешто не понятно – часового будешь изображать, бороды с усами у тебя пока нетути, сойдешь издали за католика энтого.

Убитого часового тем временем споро раздели и, привязав веревку к ноге, спустили за борт. Юнец, морщась от вонючей одежды, споро переоделся и принялся расхаживать по палубе. Двое старших тем временем неслышными тенями скользнули вглубь корабля.

Несколько минут для диверсанта-часового показались вечностью, но вот старшие выскользнули из недр судна…

– Сбрасывай одежку свою, – шепотом приказал Игнат юнцу, – да по веревке за борт.

– Да я и так, тут невысоко…

Бац!

– Дурень! Невысоко ему… Нам плеск не нужон, а то насторожатся раньше времени.

– А вы это… – не унимался юнец, споро сбрасывая одежку с натертого жиром тела, – в пороховую камору, да?

Опытные диверсанты переглянулись со смешками…

– Ну, Федот, и племяш у тебя – говорливый, – еле слышно проговорил Игнат, – да дурной. В камору! Там часовые стоят, да всерьез. Нет, мы просто огоньку им подбросили.

Говоря это, мужчины по очереди спустились по веревке с борта корабля и отплыли на пару сотен сажень в сторону моря. Там их встретила шлюпка с опытными гребцами, умеющими грести не только споро, но и бесшумно.

– Нормально, Ясень, – выдохнул Игнат, переваливаясь через борт, – разгорится, да не в одном месте.

И правда, шлюпка не успела отойти на полмили, как на «Владыке моря» разгорелся сильный пожар. Потушить его удалось, но в ближайшую неделю выйти из порта судно точно не сможет.

Судно повреждено и в течение нескольких дней или недель не сможет принимать участие в боях? Ну и достаточно – все равно судьба Померании будет решаться на суше.