Ну а если выгребали ценности из храмов, то что уж говорить… Золото, серебро, медь, олово, бронза, железо… Вывозились арсеналы, типографии, станки… Облицовочный мрамор, гранитные плиты… Произведения искусства – вплоть до фигурного паркета, фонтанов и барельефов. Да что там говорить – разбирались и вывозились даже некоторые дворцы! Выгребались и зернохранилища – двести тысяч человек под ружьем нужно было чем-то кормить!

Крохоборство? Ну да… Сознавал ли Померанский, что обрекает оставшиеся прусские и австрийские земли на нищету – вплоть до голода? Сознавал… И ничего не колыхнулось, равнодушие к человеческим судьбам было абсолютным. Это были НЕ ЕГО люди.

Частично – профессиональная деформация полководца и правителя, вынужденного принимать порой самые непопулярные решения, причем «запас прочности» ранее был нулевой – любая серьезная ошибка могла стоить жизни и трона не только ему, но и всей семье. Так что зачерствел. А еще была ПАМЯТЬ.

И пусть он скверно знал историю, но помнил, Пруссия и Австрия союзниками России становились только по необходимости – и моментально предавали, как только переставали нуждаться в русских услугах. Так что «паровозы нужно давить, пока они чайники». Чем беднее будут «заклятые друзья», тем проще будет проводить СВОЮ политику, продавливать «ославянивание» и «правильную» историю.

После победы у Фридланда и разгрома Дании в морском сражении у Оденса воодушевление граждан было колоссальным, невероятным. Все осознавали – это новая веха в истории. Вот СЕЙЧАС можно уверенно говорить о Венедии. Так что объявлениям, что четырнадцатое марта (Фридланд) становится днем Армии, а семнадцатое (Оденс) днем Флота, все только порадовались. Но главное, агентура стала уверенно говорить: все больше граждан Венедии перестают называть себя немцами, словаками, чехами, шведами… Они теперь венеды!

Получил независимость от Дании Шлезвиг, но Ольденбург и Дельменхорст пока оставались под властью датчан[141] – и хорошо, на них у Померанского были свои планы… Очень быстро сводных сестер императора выперли из России. Но обставлено это было так, что те сами бежали «впереди собственного визга». Никакого давления или насилия – просто на девиц последние пару лет наседали, требуя образцового поведения – и тут же роняли слова, что только независимые владетели могут вести себя достаточно свободно, остальные скованы этикетом. Были и другие мелочи… Так что девушки буквально мечтали о хоть каком-то независимом княжестве, как о рае небесном.

Вдовствующая императрица в воспитание дочерей не вмешивалась – женщина была пусть и не глупа, но откровенно ленива и безынициативна. Канцлер Воронцов? Последние несколько лет тот был откровенно плох – чудом перенес два инсульта, сильно «ударившие» по мозгам. Так что на работу тот ходил, но ничего уже не решал – так, почетная синекура для родственника императора…

Девиц спровадили и короновали как герцогиню Гольштейнскую и герцогиню Шлезвигскую соответственно. Даже приданое дали – солидные суммы денег на обустройство по собственному вкусу (под жестким контролем казначея) и несколько полков российской армии – на время. Последнее было жестко оговорено, и через год русские солдаты должны были покинуть территорию герцогств, оставив «свежеиспеченных» властительниц под защитой собственных армий.