Наверно, это было для него невыносимо. Уйдя в коммуну, он, благодаря своим прирожденным качествам, рано или поздно сможет – в этом у Ингви не было сомнений – добиться власти. Скорее всего, абсолютной власти. Пускай над трехстами или пятистами душами, но зато настоящей власти. Наверняка будет издавать свои собственные законы и принуждать всех жить по ним. А вся лучшая еда, лучшая одежда и самые красивые женщины будут доставаться только ему одному.

И никакой религиозный фанатизм тут, конечно же, ни при чем.

В тот вечер, сразу после телесериала «Бессмертные тоже плачут», шла передача про экстремальные виды отдыха.

На десятой минуте у Ингви появился план.

За те полчаса, что шла передача, план созревал, приобретал всё более и более ясные очертания и, наконец, был готов.

– Сколько стоит бутылка натурального красного вина? – спросил он у сидевшей рядом на диване Мирославы. Без какой-либо связи с темой телепередачи.

Получив ответ, Ингви мысленно прикинул: «Ну что ж, до первого числа как раз успею всё накопить».

– А почему спрашиваешь?

– Да так... просто.

Без подарка там появляться было бы невежливо.

А Кнуд всегда любил хорошее красное вино...

По прошествии десяти дней – первого октября – Ингви встал раньше обычного, в пять часов утра. Мирославе он еще с вечера сказал, что отправится в Лондон повидать друга. Не уточняя, что речь идет о Кнуде.

Добравшись на такси до аэропорта, он сел на самолет и уже через двадцать минут ехал по лондонскому метро на природу – к остановке, находящейся ближе всего к коммуне Кнуда.

В ресторане натуральной кухни, соседствующем с выходом из метро, он купил бутылку одного из самых дорогих красных вин. Перед тем, как заплатить, долго и придирчиво рассматривал голограмму на пробке, удостоверяющую, что данный продукт не произведен в синтезаторе путем атомной сборки. Затем – подойдя к ближайшему синтезатору – заказал там себе альпинистское снаряжение и парашют.

«Можно, конечно, спуститься к ним тем же способом, которым залезу наверх», – рассуждал Ингви. – «Но что если кто-нибудь из поселенцев поднимется по тросу и сбежит? Чтобы раздобыть для общины кабана или оленя? Как бы власти не обвинили меня потом в соучастии».

По карте путь от метро до стены коммуны казался не таким уж и большим. Какие-то смешные семь километров! Однако пробираться сквозь дремучий лес и болота оказалось не так то просто... В результате, Ингви очутился у зеркальной стены только к девяти.

На встречу с Кнудом оставалось всего три часа.

Новейшее альпинистское оборудование мгновенно доставило его на самый верх стены.

«С ума сойти», – подумал Ингви, увидев перед собой деревню поселенцев.

Он ожидал увидеть шалаши и дикарей, пляшущих вокруг них в шкурах. Но увидел дома, сложенные из бревен, ухоженные поля, мастерские – и много-много красиво одетых людей, занятых работой. Кто-то собирал урожай, кто-то орудовал молотом на наковальне...

Ингви прыгнул, и высокотехнологичный парашют сам открылся, когда надо.

– Где я могу найти Кнуда? – спросил он у изумленно смотрящей на него старушки, стаскивая с себя парашют. – Он полгода назад к вам пришел. Датчанин. Король ваш бывший.