В учебном лагере новобранцев у меня сразу же возникли проблемы с командирами роты. Да, в учебной роте у нас было два командира. Во время общих занятий я решил, что мне стоит бросить вызов нашему лидеру. Для этого я использовал самый эффективный из известных мне способов – демонстрацию дерзости.
Но сначала немного о моей жизни. Мои родители развелись, когда мне было пять лет, и отец переехал в другой конец страны. Мне представилась уникальная возможность стать единственным мужчиной в доме. Да, вы не ослышались: главным мужчиной в доме в зрелом возрасте пяти лет. Мать растила меня как умела. К сожалению, у нее был очень упрямый пятилетний сын с личностью типа А. Это означало, что я не понимал концепцию границ, был недисциплинированным и совершенно неуправляемым.
Кубрик нашей учебной роты имел размеры небольшого кафетерия. Это было прямоугольное помещение, заставленное койками, с большим длинным столом посредине. Меня с остальными новобранцами заставляли во время учебы сидеть на полу, несмотря на наличие гигантского стола в центре кубрика. Наш лидер сообщил, что мы еще не заслужили право сидеть за столом.
Во время занятий были категорически запрещены любые разговоры и звуки, кроме шелеста переворачиваемых страниц и шороха ручек, которыми делались заметки в тетрадях. Было СКУЧНО, но это длилось недолго. Командиры роты объяснили нам правила и сообщили, как долго нам еще так сидеть. Затем они удалились в свой кабинет, чтобы заняться какими-то делами, наверное, строить садистские планы нашей подготовки. Во всяком случае, так казалось 18-летнему юнцу с неправильным отношением к службе.
Я решил, что настало подходящее время, чтобы немного подурачиться. Примерно 10 минут в помещении царила мертвая тишина. Парни боялись даже кашлянуть, не прикрывая рот рукой. Тишина убивала меня, мне нужно было немного веселья. Я уткнулся лицом в книгу и изобразил звук испускаемых газов. Делал я это очень громко и долго. Все вокруг принялись хихикать. Они просто не могли удержаться. Напряжение в комнате ослабело, и мне это понравилось. Но никто не осмеливался смеяться во все горло. Поэтому я решил повторить трюк. Набрал полную грудь воздуха и только начал издавать неестественно громкий звук, как вдруг… дверь открылась. Все улыбки на лицах превратились в гримасы страха, а смеющиеся глаза мгновенно приклеились к книгам.
Один из командиров роты, главный старшина Берк, которого в дальнейшем я буду звать просто чиф Берк, вошел в кубрик с каменным лицом и спросил: «Кто произвел этот звук?» Несколько секунд прошло в молчании, а затем он сказал: «Если никто не сознается, все будут заниматься сайклингом». Вопреки названию, этот вид группового наказания имеет мало общего с велотренажером. В нашем случае это означало, что все выстроятся в две шеренги по 40 человек с каждой стороны стола и будут выполнять тяжелые физические упражнения до тех пор, пока командиры роты не решат, что мы хорошо усвоили урок. Я тут же поднял руку и доложил, что наказать следует одного меня.
На следующий день чиф Берк вызвал меня к себе в кабинет. Идти было страшно, но я был решительно настроен не выказывать никаких эмоций. Я намеревался не позволить этому незнакомцу проявить надо мной власть. Я знал, что он примется на меня орать и осыпать ругательствами. Это меня не пугало. Я всю жизнь терпел такое поведение со стороны своих приемных отцов и учителей. На самом деле я даже хотел этого. Мне хотелось посмотреть, как этот всевластный тип себя поведет. Как он станет меня унижать и смешивать с грязью. Как он будет пытаться причинить мне боль своими словами. Я погляжу, как он попробует манипулировать мной, используя свою власть, и пойму, что он из себя представляет. А затем отыщу его слабые стороны.