Хилиарх исполнял функции визиря или первого министра.

Память народная живет долго. Личность Агамемнона была для Греции тем же, чем личность Карла Великого для Европы, и к его памяти взывали при каждой попытке объединения эллинов, так же как великий государь империи Каролингов вдохновлял все попытки объединения Европы. Пользуясь случаем, добавим в подтверждение наших замечаний об основателях империй, что Карл Великий был (как и его дед Карл Мартелл) внебрачным ребенком; его узаконили только семь месяцев спустя после рождения.

Столкнувшись сразу после прихода к власти с финансовыми трудностями, Александр провел столь же крупную и эффективную денежную реформу, как позднее Филипп Красивый.

Он унифицировал курс греческих монет, взяв за основу их стоимости серебро, которым Греция была богата, вместо золота, огромные запасы которого были в Персии; так что, высвободив их, Персия могла вызвать резкое падение цен на рынке золота. Монета, пущенная в обращение Александром, стоимостью четыре драхмы, или тетрадрахма, которую чеканили во всех частях его царства, была при его жизни и долго после его смерти самым употребительным средством платежа. Тетрадрахма составляла одну пятнадцатую часть таланта; следовательно, ее стоимость приблизительно равна шестистам современных франков.

Та же река стала в эпоху крестовых походов роковой для императора Фридриха Барбароссы, который умер, искупавшись в ее ледяных водах.

То есть около семисот миллиардов наших денег, тогда как Александр покинул Македонию всего лишь с восемьюстами миллионов, взятыми взаймы.

Подобное чудо произошло, в частности, во время великого праздненства Муз в Дионе, где статуя Орфея внезапно покрылась потом.

Когда обратились за разъяснением к Аристандру, тот воскликнул: «Смелее, Александр! Ты совершишь такие подвиги, что поэты будут воспевать их в поте лица!».

Территория, предложенная Дарием, примерно соответствовала западной половине современной Турции, от Средиземного моря до линии, которую можно провести от устья Кызыл-Ирмака, впадающего в Черное море, через местность несколько восточнее Анкары, до гор Тавра.

Эти области, чрезвычайно богатые, поскольку туда входили все греческие колонии, а также сатрапии Фригия, Вифиния, Пафлагония, Мисия, Кария, Лидия, Писидия, Ликия и Киликия, не составляли однако даже двадцатой части Персидского царства.

Античный историк Иосиф Флавий передает довольно точно подробности похода Александра на Иерусалим и его встречи с великим жрецом Йаддой.

«Этот первосвященник, – пишет Иосиф, – показал ему затем книгу Даниила, в которой было написано, что греческий государь разрушит державу персов, и сказал ему, что в этом пророчестве речь, несомненно, шла о нем».

Но Иосиф не уточняет, какое именно место в книге Даниила великий жрец показал Александру; и, насколько нам известно, никто из современных историографов Александра не заинтересовался этой проблемой.

Приводимый нами отрывок из книги Даниила не может не поразить своим полным совпадение с судьбой Александра.

Мы должны, однако, заметить, что издатели Библии в Иерусалиме не придают этому отрывку то же значение. Согласно их комментарию, пророчество Даниила, относящееся к Александру, – это Видение об Овне и Козле: Козел, имеющий один рог, означает Александра, а Овен, которому Козел сломил оба рога и затем его растоптал, олицетворяет царя персов.