Сама же Олимпиада вся была во власти ослепительной надежды получить обещанного ей предсказаниями сына Амона. По отношению к Филиппу она не испытывала ни любви, ни отвращения. Разве найдется человек, способный пробудить в ней любовь, если она живет в мистическом единении с богом? В то же время она с изумлением, естественным для шестнадцатилетней женщины, смотрела, как странная судьба вела ее через леса Додоны и святилища Кабиров к трону великой царицы Македонии.

Вскоре посланник отбыл в Эпир.

Тот, кто воспитывался в большом храме в египетских Фивах, был допущен в зал рождений, где находится все, что связано с появлением на свет будущего фараона. И вот что смог прочитать и понять тот, кто был туда допущен.

Вначале жрецы Амона высчитывали время и день, когда дух Амона снизойдет на царствующего фараона, чтобы тот приступил к зачатию продолжателя своего рода. В это время бог-ваятель Хнум в небесных высотах лепил будущего фараона и его двойника. И когда наступал условленный день, жрец-провозвестник входил к супруге фараона, которая должна была понести, и говорил ей: «Пришло время, чтобы ты зачала этого сына». Этот сын не обязательно должен был быть ее первенцем.

Затем происходило совокупление, во время которого Амон приобретал вид фараона и воссоединялся с царицей; в это время царица, громко крича, начинала понимать, что сын ее будет наделен необыкновенными чертами и качествами.

Потом в течение всей беременности двойник ребенка, который должен был родиться, восседал на коленях Амона, направлявшего его судьбу, а все боги и гении царств, которыми ему надлежало править, бдили у чрева матери, в котором была заключена его земная ипостась.

Затем, когда срок беременности подходил к концу и на свет появлялся царственный ребенок и сын царя, двойник его спускался с колен Амона, чтобы слиться со своим земным телом. Тогда ребенка кропили очистительной водой из двух амфор (6). Так появлялся на свет тот, кому надлежало царствовать, кому надлежало стать самым выдающимся человеком своего времени.

Лишь жрецы и пророки Амона могут переносить дух Амона, а фараоны тут лишние.

Нетерпение жениха было столь велико, что свадьбу Олимпиады и Филиппа отпраздновали в следующем же месяце.

В ночь перед бракосочетанием Олимпиада видела сон. Ей снилось, что сверкнувшая в небе молния поразила ее в живот и что огромное пламя, вырвавшееся из ее чрева, объяло небеса. Она закричала – на крик сбежались всполошенные женщины. Наутро все во дворце уже говорили о ее видении. Так как молния – это атрибут Зевса, то все пришли к выводу, что этим знаком объявлено о появлении потомства, которому уготовано самое высокое предназначение.

Свадебный обряд совершался по македонскому ритуалу. Олимпиада, чье чело было убрано листьями, под легкой вуалью, одетая во все белое, поднялась на колесницу, запряженную шестеркой белых быков с длинными рогами, по форме напоминающими лиру. Филипп занял место подле нее. Впереди колесницы рабы несли потушенные факелы, а во главе процессии шли эфеб, игравший на флейте, и дева, державшая пустую амфору.