– А вот я считаю иначе, – возразил Максим. – Все в порядке, ты можешь довериться мне.

– Вы мой работодатель, ваша светлость.

– Ох, ты снова называешь меня «ваша светлость». Не стоит тебе возводить эту пропасть между нами теперь, после того, как принесла меня на борт твоего корабля обнаженным и держала связанным в своей каюте, – с улыбкой произнес он.

Имена сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

– Одна ночь, – сказала она.

– Неделя, – тут же ответил он. – Днем и ночью. Время, затраченное на урегулирование чрезвычайных ситуаций, будем вычитать из этого срока. Мне отлично известно, как ты изобретательна.

Неохотно Имена произнесла:

– Я согласна на ваши условия, но лишь на три дня.

– Пять. Если бы я был продажной девкой, это обошлось бы тебе в серебряный эквивалент веса моих яиц. Тебе же эта возможность даруется бесплатно.

Вовсе не бесплатно. Вот уж нет.

– Четырех дней будет более чем достаточно, – произнесла Имена.

Максим медленно кивнул:

– Четыре дня с возможностью увеличить до пяти.

– Никакого торга.

– Кто из нас двоих дипломат? – возмутился он. – Позднее ты определенно захочешь продления срока договора.

Имена вздохнула:

– Хорошо.

В действительности не имело значения, на что она соглашается. Герцог не очень-то четко определил условия соглашения. Она не говорила, что он получит неограниченный доступ к ее телу в течение этих четырех дней, как и он не уточнял, что именно собирается ей продемонстрировать. Но это не имеет значения. Их отношения все равно не продлятся долго, потому что очень скоро Максиму придется жениться.

Он ухмыльнулся:

– А теперь ты меня развяжешь? – Он поерзал. – И еще помоги мне снять эти штаны.

Сознание ее наводнили образы, во рту пересохло. Расстегнув его ремень, Имена стянула брюки до колен.

Взору ее открылись мускулистые бедра Максима, внушительных размеров мошонка и окруженный колечками черных волос член, чей розоватый цвет резко контрастировал с бледной кожей на животе. Вспомнив, как его налившийся желанием фаллос упирался ей в бедро, Имена задумалась о том, какова его плоть на ощупь и на вкус, если она возьмет ее в рот и станет сосать и лизать извивающимся языком.

Максим имел возможность двигать бедрами, но лишь немного, и он не смог бы управлять своими движениями, если она оседлает его. Его связанные руки станут помехой, а она мечтала ощутить их прикосновение к своему телу. Она хотела, чтобы герцог снова дотрагивался до нее так, как тогда в купальне, только теперь она сама станет контролировать происходящее и получит именно то, что ей нужно. Имена не имела притязаний на Максима, но он пообещал дать ей то, что она хочет.

– Никогда прежде в моей каюте не было связанного мужчины, – призналась она.

Посмотрев Максиму в лицо, она поймала на себе его ответный торжествующий взгляд. Ни на секунду не отводя глаз, герцог склонился ближе к Имене и произнес низким голосом:

– Я привожу тебя в ярость. Обрушь же ее на меня, что бы это ни было. Я не возражаю.

Как зачарованная, она продолжала взирать на него. Никогда прежде она не замечала, что глаза Максима не просто темно-карие – вокруг зрачка имелось кольцо более светлого цвета, которое исчезало, когда зрачки его расширялись от желания.