На час. Господи Боже! Ее начало трясти от одной мысли об этом. Он был не только сексуален, но и делал это медленно.

— Мне не надо, чтобы ты обо мне заботился! — воскликнула она, вытянув вперед поднятую ладонь, чтобы удержать его на расстоянии. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Ни шагу ближе, Бен Льюис!

Но он и не думал останавливаться. Он приближался к ней, как ягуар.

— Ладно, — в отчаянии проговорила она. — Я солгала.

Он замер на месте:

— Солгала? В чем?

— Я просто дразнила тебя.

— Дразнила, — повторил он, и это прозвучало не как вопрос. — Да уж, что верно, то верно, именно это ты и делала.

— Нет, не в этом смысле.

— Это ты так считаешь.

— Ну-у… как бы тебе объяснить, — она попыталась собрать свои разбегающиеся мысли. — Просто… твоя манера держаться действует мне на нервы.

— Моя манера держаться?

— Не делай вид, что не понимаешь меня. Твоя манера держаться. Ты же ведешь себя так, словно ты Божий дар, ниспосланный женщинам, и можешь поиметь любую из них. Где и когда захочешь.

Он скрестил руки на груди:

— Ну, и могу, так оно и есть.

Она тоже скрестила руки на груди:

— Кроме меня.

— Вот оно что, — медленно произнес он. — Ты делаешь это мне назло.

— Что ж, это ничем не хуже того, что делаешь ты. Ты стараешься соблазнить меня только для того, чтобы увеличить счет твоих побед.

— Вовсе нет.

— Неужели?

— Да, не поэтому.

— Так почему же? — Она терпеливо ждала ответа.

Он наклонился к ней так близко, что она могла разглядеть яркие переливы радужки его дьявольских синих глаз.

— Я стараюсь, — он подчеркнул это слово голосом так же, как она, — потому что ты меня волнуешь, заводишь настолько, что мне нет покоя с того самого дня, как мы повстречались.

Джиллиан не хотела этого слышать. Она с огромным трудом удержалась, чтобы не посмотреть вниз. Что, если это правда? Она прибегла к сарказму:

— В данных обстоятельствах ты старался бы точно так же, будь на моем месте любая другая женщина. И, по-твоему, я должна чувствовать себя польщенной?

— Вот здесь ты ошибаешься; например, я никогда не путаюсь с замужними женщинами.

— А я вообще не хочу, чтобы со мной путались. Ясно?

— Еще как хочешь, — он весело ухмыльнулся. — Просто тебе хочется, чтобы тебя уговаривали, чтобы быть уверенной, что тебя ценят по-настоящему.

Вероятно, только голоса возвращающихся с купания мужчин удержали ее от того, чтобы врезать ему как следует по башке. Она отвернулась и схватила свой сверток. Он сделал то же самое. Они не сказали друг другу ни слова, пока мужчины входили в лагерь. Бен закинул за спину ружье и спокойно предупредил:

— Любому, кто попытается подсматривать, разнесу голову.

Джиллиан было легко идти по тропинке, проложенной мужчинами. Она спускалась в лощину примерно на сто ярдов и была совершенно скрыта от взглядов густой зеленью. Конец тропинки упирался в узкий водопад.

Бен оценил обстановку и сказал:

— Мы перейдем на другую сторону ручья. Оттуда я смогу лучше видеть тропку. Между водой и скалой должен быть проход.

Проход был, и они перебрались по камням на ту сторону. Бен снял с плеча ружье и отдал ей.

— Я пойду первым.