Подошла Ангелина Мораэс и деликатно освободила Джиллиан от компании своего жизнерадостного мужа.

— Дорогая, пойдемте в дом, там попрохладнее. У меня есть лед. Хотите что-нибудь попить?

В предвкушении ледяного питья у Джиллиан буквально закружилась голова, и она с трудом произнесла:

— Если это не доставит вам много хлопот.

Джиллиан ощутила изумительную прохладу дома. В каждой комнате под потолком крутился вентилятор, на окнах были шторы и ставни.

— Как вас зовут, дорогая? — спросила Ангелина, опуская кусочки льда в стаканы с напитком.

— Джиллиан Шервуд. — Она медленно тянула прохладную жидкость. У нее был терпкий вкус, острый и сладкий одновременно. Это было восхитительно.

— Вам нужна шляпа, — сказала Ангелина, повторяя слова мужа. — Хотите освежиться, пока я поищу ее для вас? Может, вам покажется странным, что в этой глуши у нас современные ванна и канализация. На этом настоял Боливар, когда мы поженились. Я из города, и он хотел, чтобы я чувствовала себя привычно.

Современная канализация? Джиллиан последовала за хозяйкой дома, которая провела ее в маленькую спальню с окнами, прикрытыми от жары ставнями.

— Для гостей, — объяснила Ангелина. — Со своей отдельной ванной комнатой. Я оставлю вас одну и пойду поищу шляпу. Пожалуйста, отдыхайте.

Прошло много времени с тех пор, когда она спала на кровати, и Джиллиан испытывала что-то вроде шока при виде этих в общем-то обыкновенных предметов. Ее не покидало чувство настороженности. Она положила на пол рюкзак и прошла в ванную. Там был унитаз со смывом, раковина и настоящая ванна.

Удивительно, до чего глупо она себя чувствовала. Она умылась и расчесала спутавшиеся волосы. Слишком велик был соблазн принять ванну, но времени у нее не было.

Джиллиан вышла из ванной комнаты и остановилась перед постелью, слегка улыбнувшись. Много ли уйдет времени на то, чтобы снова привыкнуть к кровати?

Надеясь, что сеньора Мораэс ее простит, Джиллиан присела на краешек. «Только на минутку», — подумала она, вытягиваясь на постели. Матрас был, пожалуй, слишком мягким, а подушка комковатой, но она с восторгом закрыла глаза. Да, несомненно, она оказалась в раю.

В одно мгновение усталость обрушилась на нее, и против своей воли она ощутила, что начала расслабляться.

Вдруг ей показалось, что она не одна в комнате. От страха по спине побежали мурашки, и она открыла глаза. Скорее всего, это Ангелина вернулась посмотреть, как дела у гостьи. Но то была не Ангелина. В дверях стоял Бен, опершись плечом о косяк. Глаза его, устремленные на нее, были задумчивыми и холодными. Он молчал.

Сердце у нее екнуло, во рту пересохло. Не в силах шелохнуться, выговорить хоть слово, она лежала, парализованная страхом, и взгляд ее пересекся с его взглядом. Она никогда не думала, что будет бояться Бена Льюиса, но теперь боялась. Она не могла собраться с мыслями, они, как фейерверк, разлетались в стороны.

Лицо его было сурово, зубы сжаты.

Вот он, рюкзак, лежит рядом, на полу. Все, что ему надо сделать, это поднять его и выйти вон, и она не сможет помешать. Но он даже не поглядел на рюкзак. Взгляд его не отрывался от нее. Никогда раньше не видела она в его глазах такого свирепо-пристального выражения.