Стараясь не производить шума, Руднев пошире открыл створку ворот и неслышно проскользнул внутрь. Его рука непроизвольно сжала рубчатую рукоять револьвера. Не успев сделать и двух шагов, он остановился и стал разглядывать смутное белое пятно странной формы. Ба, да это же крахмальный монашеский чепец, небрежно отброшенный в сторону. Неужели?..

Повернувшись, Саша на цыпочках вышел из сарая и плотно закрыл за собой ворота. Удостоверившись, что никто не заметил его маневров, он наконец покинул монастырь, уселся на пригорке и стал ждать Лобанова. Что ж, судя по всему, еще два человека нашли друг друга в этом беспокойном, жестоком и сумасшедшем мире. Дай им Бог не потерять счастливо обретенное…

Утром следующего дня они пришли проститься с Ольгой. Поцеловав сестру, капитан ненадолго исчез, дав молодым людям возможность поговорить без свидетелей. Вернувшись, он выразительно поглядел на часы.

— Пора! Не на век расстаетесь… А ты держись молодцом, — подмигнул он девушке. — Чтобы была на ногах, когда вернемся.

— Я очень постараюсь, — сквозь слезы улыбнулась Ольга и, не стесняясь брата, обняла Сашу за шею, притянула к себе. — Храни тебя Господь! Возвращайся скорее.

Жарко поцеловав его в губы, она что-то сунула ему в ладонь и оттолкнула.

— Идите…

Юрий молча повернулся и не оглядываясь направился к дверям. За ним последовал Руднев, сжимавший в руке маленький, тяжелый предмет. Ему хотелось посмотреть, что подарила Ольга, но задержаться он не решился. И не решился оглянуться, не столько следуя примеру друга, сколько считая этой дурной приметой. И, только выйдя в галерею, он разжал пальцы.

На ладони лежал миниатюрный медный складень старинной русской работы. Бережно убрав его в нагрудный карман — как раз у сердца, Саша поспешно догнал Лобанова и приноровился к его широкому шагу. Когда они вышли за ворота, капитан все же оглянулся и помахал рукой. Мельком бросив взгляд через плечо, Руднев успел заметить белый чепец и черное платье: Юрия тоже провожали и, надо полагать, будут ждать его возвращения.

Вок за время их отсутствия успел собрать поклажу и приготовиться в дорогу. Покуривая трубку, он сидел на камне и легонько почесывал игравшую его рукой Цянь. Взвалив на плечи мешки, русские подождали, пока старик встанет.

— Туда? — махнув рукой в сторону чистого поля, откуда они пришли несколько дней назад, спросил капитан.

— Нет, — хитро усмехнулся китаец. — Там не пройдем, по дороге надо, кругом обходить.

— Как так? — удивился Саша. — Ночью прошли, а днем не сможем?

— Не сможем, — согласно закивал Вок. — Тогда нас вели духи неба, помогавшие спасти жизнь девушки. Они закрыли нам глаза, но зато открыли зрение души, а душа безошибочно находит нужную дорогу. Сейчас другое дело, и лучше отправиться в обход.

— Ерунда, — раздраженно бросил Лобанов. — Сказки! Прошли ночью — пройдем и сейчас. Веди.

— Придется возвращаться, — сокрушенно вздохнул китаец. — Потом не сердись, помни: сам захотел.

— Ладно, ладно, — смеясь, похлопал его по спине Юрий. — Не стоит тратить время. Пошли!

Старик оказался прав: выйдя в поле, они вскоре наткнулись на огромный клубок ядовитых змей, шарахнулись в сторону и сделали большой крюк; потом начались глубокие, длинные овраги, по краю которых вились узкие, неровные, осыпавшиеся под ногами тропки; за оврагами виднелись бескрайние россыпи каменной крошки и хаотические нагромождения крупных камней, похожие издали на застывшие волны грозного моря, которые хлынули некогда на пыльные поля, на холмистую предгорную равнину и вдруг остановили свой бег, обращенные в гранит колдовством беспощадного солнца.