— Будем надеяться, что никто не узнает или сделает вид, что не узнал. А если кто-нибудь и поднимет шум, я всё улажу.
Глэдия опустила голову и задумалась.
— Простите меня, Хен, что я так эгоистична и могу навлечь на вас неприятности, но я хочу поехать.
— Ну и поезжайте.
5а
Корабль оказался маленьким, меньше, чем предполагала Глэдия. Вообще-то он был удобным, но кое-что в нём пугало. Он был так мал, что не имел аппаратов псевдогравитации, и ощущение невесомости побуждало Глэдию к забавной гимнастике и постоянно напоминало, что состояние, в котором она находится, ненормально.
Она была космониткой. Все пять миллиардов космонитов, живших в пятидесяти мирах, гордились этим названием. Но многие ли из называвших себя космонитами в самом деле были космическими путешественниками? Очень немногие. Процентов восемьдесят никогда не покидали мир, где родились, да и из оставшихся двадцати процентов вряд ли кто-нибудь летал в космос более двух-трёх раз. «Какая я космонитка?» — угрюмо думала Глэдия, Она всего один раз летала — с Солярии на Аврору семь лет назад. Теперь она летит на маленькой космической яхте всего лишь за пределы атмосферы, на какие-нибудь сто тысяч километров, с каким-то человеком — нет, даже не с человеком — в гости.
Она быстро взглянула на Дэниела, сидевшего в маленькой пилотской кабине…
Она никогда нигде не была только с одним роботом. На Солярии в её распоряжении их были сотни и тысячи, на Авроре — десятки, а здесь всего один.
— Дэниел!
— Да, мадам Глэдия!
Он не сводил глаз с приборов.
— Ты рад, что снова увидишь Элайджа Бейли?
— Не знаю, мадам Глэдия, как лучше описать моё внутреннее состояние. Наверное, оно аналогично тому, что люди называют радостным.
— Но что ты чувствуешь?
— Я чувствую, что могу принимать решения быстрее обычного. Ответы приходят легче, движения требуют меньше энергии. Я мог бы назвать это чувством благополучия.
— А если бы я сказала, что хочу встретиться с ним одна?
— Так бы оно и было.
— Даже если бы это означало, что ты не увидишь его?
— Да, мадам.
— Но это тебя разочарует? Я хочу спросить, у тебя будет ощущение, противоположное благополучию? Ты не сможешь быстро принимать решения, ответы не будут такими лёгкими, тебе понадобится больше энергии, чтобы двигаться?
— Нет, мадам Глэдия, я испытываю то же чувство благополучия, выполняя ваши распоряжения.
— Твоё собственное приятное ощущение — это Третий Закон, подчинение моим приказам — Второй. И Второй преобладает. Так?
— Да, мадам.
Глэдия сама удивлялась своему любопытству. Ей никогда не приходило в голову спрашивать о таких вещах обычного робота. Робот — машина. Но она никогда не думала о Дэниеле как о машине, так же как пять лет назад не могла считать машиной Джандера. Но с Джандером был только взрыв страсти, который исчез вместе с ним. При всем сходстве с Джандером Дэниел не мог зажечь пепел. Тут была область интеллектуального любопытства.
— А тебе не надоело быть связанным Законами?
— Я не представляю себе ничего иного, мадам.
— Меня всю жизнь связывала гравитация, даже во время моего первого путешествия на космическом корабле, но я могу представить себя невесомой.