– Ты, дружок, выпускаешь из виду Славко, – покачал головой Валерий. – Без проводника нам на той стороне не обойтись, поэтому предлагаю Гаврошу предложить равную долю.

– Это даже не обсуждается, – строго произнес Кела. – Всем, кто в деле, – поровну.

– Остался последний вопрос, – Олег Серафимов вопросительно посмотрел на Лоцмана. – Как мы уйдем с позиции? Дезертируем? Так это чревато большими неприятностями, вплоть… – Семафор красноречиво провел ребром ладони по горлу.

– На этот счет есть кой-какие идеи, – загадочно сверкнув глазами, произнес Лацюк…

Командовал отрядом сербских четников воевода Лука, в прошлом полковник ВВС Югославской народной армии. Это был пятидесятилетний невысокий плотный мужчина с едва наметившимся брюшком, носивший поверх камуфляжа короткую кожаную куртку с нарукавной эмблемой истребительной авиации. У воеводы были маленькие, вечно слезящиеся глаза и крупный красный нос с фиолетовыми прожилками. Лука практически не употреблял обычную питьевую воду, заменяя ее местным сухим вином, красным и терпким. Злые языки судачили, что именно этим и объясняется феноменальная храбрость командира отряда, который неизменно находился в самой гуще сражений и никогда не кланялся пулям. Впрочем, пока серьезных и кровопролитных боев отряду вести не доводилось…

Проснувшись ранним утром, Валерий умылся холодной водой, тщательно почистил зубы, он собирался в штаб отряда.

Николай Норкин, «сидящий» в карауле, внимательно наблюдал за тем, как собирается Лацюк, потом, пряча в ладонь тлеющую сигарету, почти с отцовской заботой проговорил:

– Ты, это, Валерик, особого базара с Лукой Мудищевым не разводи, он еще тот жук, если что пронюхает – хрен нам тогда, а не «капуста».

– Не учи отца, и баста, – затягивая ремень, Лоцман ободряюще подмигнул Келе и сбежал вниз с гребня горы, где чуть дальше, на хуторе, располагался штаб отряда.

Из-за пепельно-серых туч выглянул яркий желток солнца. Весна потихоньку набирала силу. На ветке старой вишни с голыми ветвями, на которых набухали почки, защебетала какая-то ранняя пичуга. В нескольких метрах от дерева, под маскировочной сеткой притаился «М80А», югославский вариант советского БМП-2. Таких машин в отряде было две, плюс «ВОV» – бронетранспортер со спаренной зенитной установкой. Все это представляло главную ударную силу четников, хотя по-настоящему малокалиберные скорострельные пушки больше подходили для психологического оружия.

Воевода Лука их использовал для отражения мусульманских атак. В самый пиковый момент боя на гребне появлялись боевые машины и, как говорится, огнем и маневром молотили по наступающим. Мусульмане после этого начинали обстреливать четников гаубичной артиллерией, но пока БМП удачно оберегали.

Хотя все это временно, четники уже знали, что у боснийцев появилась пара «Леопардов», таких, которые имелись в арсенале хорватской армии. Захватили их в качестве трофеев или приобрели по «личным каналам», было неизвестно, но ясно было одно – паре танков сербские боевые машины не противник, перещелкают во встречном бою как орехи.