Гости уже вовсю закусывали и выпивали. Здесь, на воздухе, елось и пилось замечательно. Она оглядела пышный стол, кивнула мужу, и он положил ей салат и слоеный сырный пирог.

Наполнили рюмки, и первым, конечно же, слово взял муж.

Гости притихли. Муж кашлянул, улыбнулся, и она увидела, как он волнуется.

Его тост был краток и емок.

– Спасибо Господу за этот подарок – эту женщину, которая мне назначена в спутницы. Спасибо ей, моей женщине, за ее терпение и уважение.

Она приподняла бровь – какое терпение, господи! Уж просто смешно говорить!

Муж поднял кверху ладонь и продолжил:

– Спасибо за дочь. За красивый и теплый дом. За уют и комфорт. За поддержку. За «ни слова попрека» – ни разу, поверьте!

Все кивали и верили – эта пара считалась образцовой.

– Ну и вообще – за все-все, дорогая. За то, что ты – просто рядом, и все!

Она даже слегка растерялась и чуть покраснела. Смущенно пожала плечом – ну, я понимаю, юбилей. Но ты все-таки слишком преувеличил!

Он замотал головой и улыбнулся – нет, дорогая. Мне-то со стороны, знаешь, виднее!

Он поцеловал ее, она сказала «спасибо», и все зааплодировали и заулыбались. Ну, и дружно все выпили, разумеется.

Потом взяла слово она. Попросила коротко и очень требовательно, так, что и не возразишь:

– А вот на этом тосты закончились. Все пьют, едят, веселятся – ну и все остальное. Кому что понравится. А здравицы – ну, не люблю, извините.

Это было чуть резковато, но все облегченно вздохнули: не хочет – не надо! Так еще проще.

И вечер продолжился. После горячего – кучи разного шашлыка – мясного, куриного, рыбного, после печеных овощей всех цветов и калибров тихо заиграла музыка, и гости пошли танцевать. «Растрястись», как было объявлено.

Она посмотрела на мужа, и он, поняв, кивнул. Они танцевали медленный танец, и она положила голову ему на плечо.

«А я ведь… счастливая! – вдруг подумала она. – Счастливая и глупая. Просто глупая дура. Очень глупая…»

А кстати, бывают умные дуры? Получается, что бывают.

Музыка кончилась, и они остановились. «Подожди», – шепнул муж.

Он подошел к музыканту и что-то ему сказал. Тот кивнул и взял первый аккорд.

«Странная женщина» – ее любимая песня. Потому что про нее, что ли…

Ну, ей так казалось.

Муж подошел к ней, и они посмотрели друг другу в глаза. Потом она взяла его за руку, и они снова медленно и нежно, как-то очень бережно и осторожно, продолжили танец.

«Странная женщина, странная! – надрывался певец. – Радость полета забывшая! Что ж так грустит твой взгляд? В голосе трещина. Про тебя говорят – странная женщина! Странная женщина, странная! Схожая с птицею раненой! Грустная, крылья сложившая. Радость полета забывшая. Кем для тебя в жизни стану я?»

Песня такая – нельзя без надрыва.

Ну, певец и старался.

Потом официанты накрыли чай и внесли торт. «Господи, – ахнула она, – ну, просто как свадебный! А я – далеко не невеста…»

На торте горело восемнадцать свечей. Она вопросительно посмотрела на мужа. Он улыбнулся – ну да! Тебе – всегда восемнадцать.

Она снова смутилась, покраснела и еле сдержала подступившие слезы.