После этого она прошептала мне на ухо: «Скажи духу Дейзи, что мы отпускаем её!».

Странно, но когда все, кроме меня и миссис Кинтор, убрали руки, блюдце почти в ту же минуту завершило свою безумную пляску и послушно улеглось под нашими пальцами. В хаотичной суете, которая поднялась за столом после разоблачения убийцы, мой слабый лепет: «Дейзи Хармон, мы отпускаем тебя!» остался никем не замеченным.

Мистер Кэмпбелл сидел с ошеломлённым лицом, уставившись в пустоту, и щипал свои бакенбарды, при этом невнятно бормоча что-то себе под нос и не отвечая на обращённые к нему вопросы. Несколько дам пришли в чрезвычайное возбуждение и принялись перешёптываться, прикрывая рты ладошками, а у миссис Питерс вновь начался приступ мучительного кашля. Моя мать во всей этой суматохе оставалась по-прежнему напряжённой, будто кошка перед мышиной норой, даже зрачки её широко распахнутых глаз были почти неподвижны.

Спустя несколько минут миссис Кинтор призвала всех к порядку и предложила продолжить сеанс.

– У нас осталось ещё одно незавершённое дело, – с лёгкой неуверенностью в голосе произнесла она и посмотрела на мою мать, отчего та внезапно ожила и придвинулась ближе к столу. Лицо матери приняло умоляющее и жалкое выражение, так не шедшее её гордым чертам, а нездоровая бледность сменилась румянцем.

Все послушно взялись за руки и закрыли глаза, а миссис Кинтор громко прошептала, адресуя вопрос моей матери:

– Чей дух вы хотите вызвать?

– Его звали Ричард Фергюсон, – срывающимся голосом ответила моя мать, и я привычно, но как-то отстранённо подумала, что она близка к нервному припадку.

Миссис Кинтор начала тяжело вздыхать и произносить с паузами: «Дух Ричарда Фергюсона, приди к нам!». Все присутствующие вновь, как заклинание, принялись повторять за ней эту фразу, а потом она опять приказала всем умолкнуть, прошептав мне на ухо: «Продолжай!».

Пока я повторяла незнакомое мне имя, мать шевелила губами вслед за мной, не останавливаясь ни на минуту и пристально глядя мне в глаза.

Снова я ощутила лёгкое дуновение возле себя, а потом миссис Кинтор дотронулась кончиками пальцев до блюдечка, сделав нам с матерью безмолвный знак последовать её примеру. Остальные участники сеанса сидели, положив руки на колени и внимательно наблюдая за нами.

В этот раз блюдце долгое время оставалось неподвижным, отчего мать принялась кидать на миссис Кинтор вопросительные взгляды, заставлявшие ту заметно нервничать. Вскоре я ощутила слабый, но настойчивый толчок блюдца с её стороны и попыталась расслабить руки, чтобы не стать помехой его движению. Однако сразу после этого блюдце будто подпрыгнуло в воздух, отчего миссис Кинтор вскрикнула и отдёрнула руки, прижав их к трясущимся жирным щекам.

Мы с матерью оказались единственными, кто продолжал держать кончики пальцев на трепещущем блюдце, и этот момент почему-то остался в моей памяти навсегда. Кончики её холодных пальцев, тёмные, чуть раскосые глаза, выбившаяся из причёски волнистая прядь… Прошло восемь лет, а я вижу эту картину так же отчётливо, как и в тот вечер.