Судя по всему, бухгалтерский учет здесь вообще устроен намного проще — никаких проводок, номеров счетов и прочей современной зауми, в которой я совершенно не разбираюсь. По ходу просмотра этого «гроссбуха», отмечаю для себя, что покойный Тиссен постоянно брал из казны большие суммы. Без указания на что они будут потрачены.
Даже такой дилетант, как я понимает, что здесь должны быть еще и отдельные книги по разным категориям финансовой деятельности — например, по сбору налогов, или по расходам на содержание армии и Замка. И наверное по займам…
— А книгу учета займов мне покажите — ткнул я наугад в небо, но похоже, попал в яблочко.
Деранг уже смотрит на меня с куда большим уважением, чем вначале, и беспрекословно достает из шкафа еще один талмуд. Ох, …чувствую не по средствам жил покойный Тиссен! И действительно — итоговая цифра его долгов заставляет меня бессильно заскрежетать зубами. А сумма, необходимая для покрытия всех выплат в текущем месяце — еще и грязно выругаться себе под нос. Понятно теперь, отчего так отчаянно папаша бился с восточниками за золотые рудники! Для него это было единственным шансом надежно залатать большую прореху в бюджете своего княжества.
Пододвинул книгу Фридриху, молча ткнул пальцем в итоговую строку. Дядюшка напряженно вглядывается в цифры, потом комментирует увиденное отборным ругательством. Вот-вот… другими словами это безобразие описать и невозможно. Похоже, несколько ближайших лет нам теперь придется пахать, чтобы раздать долги папаши и выплатить проценты по ним, а бюджет княжества снова сделать бездефицитным.
Кстати, о долгах…! Я мысленно хлопаю себя по лбу и лезу за пазуху. Достаю оттуда слегка помявшуюся расписку, возвращенную мне Тагримом, и небрежно вручаю ее казначею.
— Деранг, распорядитесь зачесть сегодняшним днем возврат нашего долга гномам. Я утром полностью расплатился с ними.
Теперь уже глаза казначея лезут на лоб, он недоверчиво смотрит на меня и переспрашивает.
— Полностью?! А позвольте узнать, Ваше Сиятельство: откуда у вас взялись такие огромные деньги?!
— В Ируте на паперти насобирал. Нужно же было на что-то жить все эти месяцы…
Фридрих нервно хмыкнул, но от каких-либо комментариев воздержался. И вопросы задавать поостерегся. Хотя заметно было, что его просто раздирает от любопытства по поводу этой расписки. Перебьется. Меньше знает — крепче спит. А вот у казначея на лице написано такое облегчение, словно я его из петли только что вынул. Дядька-то видать по-настоящему болеет за общее дело… Надо будет присмотреться к нему повнимательнее и вечером расспросить о нем Хранителя. Не время сейчас разбрасываться ценными кадрами — проще наступить себе слегка на горло, забыть обиды и сделать казначея своим союзником.
…Осмотр княжеской сокровищницы заставляет меня тяжело вздохнуть — она практически пуста. Позолоченные парадные доспехи, конечно, шикарно выглядят, но что нам с них? Я на войну собираюсь, не на парад. А сундуки, некогда наполненные золотом, стоят сейчас вдоль стен с откинутыми крышками и тоскливо смотрят на нас пустым нутром. Да, уж… в одном сундуке смеркается, а в других заря занимается…