Константин посмотрел на Беляша, тот замер в дверном проеме, оскалив клыки, вздыбив шерсть на загривке, которая слегка светилась, давая возможность видеть хотя бы на пару метров вглубь дома.

Ментальный удар едва не уложил Константина на каменные плиты крыльца. Во тьме, буквально метрах в трех от него, возник человеческий силуэт с вытянутой с вытянутой в его сторону рукой, на пальцах которой полыхало бледное призрачное пламя. Буляш рухнул на порог и забился в судорогах, а голову Воронцова сжало, словно раскаленным обручем. Четкость картинки в глазах пропала, захотелось рухнуть на колени и просто сдохнуть, но именно в этот момент оберег Сварога раскалился и буквально прилип к груди, приводя его в чувство. Константин быстро, насколько смог, вскинул револьвер и дважды выстрелил в силуэт. Пули, не заряженные светом, могли только замедлить проклятого, но задачу выполнили, давление исчезло, а противник отшатнулся во тьму.

- Уходи, - раздался в голове панический вопль Юлии, - прошу тебя, он неимоверно силен. Он снес щит, который я выставила, словно его и не было. Даже тень с оберегом Сварога лишь ослабили ментальный удар.

Константин вместо этого шагнул внутрь дома.

- Если уйду, он скроется в городе, и тогда тут начнется кошмар. Он мне, сука, все дело похерит, вместо моих изделий люди будут покупать амулеты, патроны и револьверы.

- Ты… - задохнулась от возмущения Юлия, но заткнулась, понимая, что мешает Воронцову.

Беляш, трусливо скуля, поднялся на лапы и теперь терся об его ногу, прислужнику было страшно.

- И мне страшно, - прошептал для него Воронцов, он уже приноровился видеть сквозь тьму и теперь разглядывал пустой приемный зал. - Нелепо как-то звучит, - поймал бывший детектив веселую одинокую мысль, - напоминает приемный покой. - Но от этой шутки стало легче.

Проклятый возник из тьмы метрах в трех справа от него, прикрывшись стеной. Тот же, которого он зацепил, или другой, Константин не знал. Новый ментальный удар обрушился на него, но он был уже готов. Поворот к цели, дважды грохнул револьвер, и только начавшаяся атака схлынула, словно волна с галечного пляжа, а Беляш, который успел отскочить в сторону и не попал под атаку, прыгнул с места, сбивая подраненного противника с ног, одновременно захлестывая энергетическим захватом.

Проклятому это не понравилось. Он дернулся, словно от разряда тока, но не отключился, как обычный человек. Что произошло дальше, Константин не понял. Стрелять он не мог, Беляш перекрывал цель. Понятно, что ему пули не причинят вреда, но все равно, он не сможет прострелить прислужника и нанести урон. Сгусток тьмы, сорвавшийся с руки проклятого, подбросил зверька на пару метров вверх, захват тут же исчез. Проклятый, словно и не было ранения и атаки Беляша, стремительно вскочил на ноги, окутываясь тьмой, которую на мгновение разогнал прислужник, но нож из Беловодья, брошенный левой рукой, вошел точно в сердце. Последние дни Константин, поняв, что этот клинок один из его самых серьезных аргументов, установив на заднем дворе дома мишень, часами метал в нее нож. То, что для того старика было рабочим инструментом, стало оружием, он втыкался, как его не кинь, проникающая способность запредельная. Даже с куском железа, толщиной в три миллиметра, вышло. И с зачарованной кирасой, которую приволок Горд по его просьбе. Не было от него защиты, и звать его обратно в руку боярин наловчился за краткое мгновение.