В числе возвращающихся домой был прапор-вертолетчик. В отличие от меня, грешного, не отпускник, а заменщик. По случаю неизбежного стола попахивало от прапора перегаром, под глазом же у летуна медленно наливался всеми цветами радуги синяк. Мы же все там были безобразно молоды, а мало ли чего случается по пьяни? Ну, сцепился с кем-то из своих, получил малость на краткую память.

Вез с собой вертолетчик ветвистые рога какого-то марала. Им что? Летать приходилось везде, увидели, подстрелили. Вот к этим рогам и прицепились наследники и соратники Верещагина. Мол, а где положенные справки из санэпидемконтроля? Вдруг там какие-то микробы, а вы, товарищ прапорщик, хотите провести их в Союз?

Нет, все реально сделать. Сдайте их на экспертизу, а дня через три или четыре получите ответ. После чего провозите их на здоровье в качестве сувенира из восточной страны.

Угу. Три дня. Нам всем там хотелось поскорее домой, и дорог был не то что лишний день – лишняя минута. И тогда прапор с какой-то горечью произнес:

– Знаете, пока я был здесь, мне изменила жена. Так что все, что я заработал за два года, – это вот эти рога и фингал.

Смех был всеобщим. После такого ни о каком запрете речи быть не могло. Грустный прапор прошел с рогами и улетел в желанный Союз. Я смеялся вместе со всеми. И лишь спустя годы подумал: история на деле не столько веселая, сколько философическая. Разве все остальные получили что-то другое? В прямом ли смысле, в фигуральном… Жены были не у всех, солдаты практически поголовно являлись холостяками. Нам изменила Родина… И ладно хоть с достойными людьми, нет, с никчемными либералами.

Допускать повторения такого же я не желал.

Пока придут полки, может подойти осень. Ширяев в Керчи держался. Он сумел сбросить в море турецкий десант, и была надежда, что повторения не будет. Зато янычары наверняка высаживались во всех портах Крыма. Вопрос заключался лишь в том, какие силы выделит султан на удержание полуострова и изгнания нас с единственной базы? Татары для штурмов укреплений практически не пригодны. Не берет конь с разбега крепостную стену. Тут подготовленная пехота нужна и мощная артиллерия. Степняки с пушками толком обращаться не умеют. У них до сих пор луки в ходу. Правда, пользуются ими мастерски.

Собственно, гарнизоны османов имелись в прибрежных городах постоянно. Но тут, как и в нашем случае, удерживать стены они могли, а вот выделить кого-то для действий на стороне – нет. Сейчас лучший момент, чтобы очистить от противника весь Крым. Турок тут все-таки относительно мало, наиболее воинственные татары сами убрались. Ситуация идеальная. Жаль, нечем бесхозные земли занимать. Стоит покинуть Перекоп, и сюда немедленно явится Девлет-Гирей. Если добавить удар с тыла, все равно татары просочатся мимо нас, они эти края знают лучше, а разоружить их всех никак не получится, то оставшийся заслон удержаться не сможет. И придется нам брать перешеек еще раз. Только уже без прежней легкости. Они же нас ждать будут.

Поневоле приходилось ждать погоды. Только не у моря, а между морями. Или – между заливами, Геническим и Сивашским. Последний был вообще мелким, казаки проверили – кое-где можно перейти вброд, да не привыкли аборигены форсировать соленую преграду. Будем надеяться, светлая мысль в их головы не придет. Когда привыкаешь, что для тебя постоянно открыта дверь, как-то забывается путь через забор.