– В самом деле, – вдруг поддержал меня Меншиков. – Тут до турок один хороший переход. Ударить как следует, и от визиря ничего не останется. Да и деваться некуда. Не возвращать же армию!

Последний аргумент подействовал. Отступление в виду противника чревато катастрофой. Да и отлет императора из армии вызовет падение воинского духа. Закон войны: любому кажется, что самое главное происходит там, где приходится сражаться ему.

Ардылов все-таки совершил чудо: починил дизель на втором дирижабле. Правда, гарантии, что тот будет работать вообще без поломок, дать не мог. Так в природе и не существует ничего вечного. Зато теперь я имел в распоряжении нормальное транспортное средство. При российских масштабах на лошадях везде не поспеешь. А война – войной, но жизнь продолжается. Производство растет, опять-таки железная дорога. Есть надежда, что в следующем году она будет готова. Народу на строительство привлечено много. Уже и подвижной состав изготавливается, и обслуживающий персонал в далекой Коломне старательно осваивает основы невиданных профессий. Машинисты, кочегары, начальники станций, ремонтники, сцепщики, стрелочники, путевые обходчики… Я как-то раньше и не задумывался, сколько людей надо для функционирования вроде бы обыденной вещи. А ведь сеть дорог надо будет развивать. Пусть пока больше для грузовых перевозок, но от этого проблем не намного меньше. И почти все наши воюют, все дела на мне, Жене да Аркаше.

Но и это еще не все. Нашему мастеру на все руки удалось изготовить радиопередатчик. Самый примитивный, насколько понимаю, примерно такой же был создан Поповым. На пару веков позже. Какая-то катушка, телеграфный ключ – однако ничего сложнее и нельзя создать в это время. Все передачи реальны лишь азбукой Морзе, никаких вещаний голосом или музыкальных концертов, так нам пока большего и не требуется. Мы чистые практики. Страна велика, фельдъегеря скачут долго, и своевременное получение важных депеш очень важно. Я уже не говорю про море. Нас здорово выручали маломощные радиостанции судовых шлюпок. Правда, пока дальность устойчивого приема была в пару километров, так ведь на то и начало. Брюс настолько увлекся, что каждый день балуется с новой игрушкой, проводит опыты, думает над усовершенствованиями. По легенде-то он чернокнижник, а на самом деле – естествоиспытатель, этакий настоящий ученый. Он просто искал истину не там в полном соответствии с веяниями времени. Мы же приоткрыли некие горизонты. Даже не имея подлинных знаний. Зато теперь получили поклонника радиодела. Теперь Брюса от тайн электричества в самых широких пределах за уши не оттянуть. Мы рассказали, что сумели, а теперь он днями и ночами сидит возится.

Жаль, сам Ардылов все больше стареет. Возраст-то уже пенсионный или чуть за пенсионный, вот былой раб Командора и рассказывает с завидным упорством о нажитых болячках. Даже бросил курить, немедленно располнев, с этой весны – пить. Насчет последнего неплохо. Давно бы пора. А вот жаловаться на всякие простуды и прочие хвори – распоследнее дело. Я в последний раз выслушивал часа два, не меньше, и в конце концов не выдержал и пообещал передать все при первой же возможности не Петровичу, а Петру.