«Ну, вот, опять двадцать пять», — подумал я, вспомнив Кайла Скотта и прочих пуганых карьеристов из правительства США.

— Что вы подразумеваете под неверным подходом?

В ответ он чуть ли не слово в слово повторил то самое заявление Госдепартамента. Я пытался возражать, но он не слушал.

В заключение он сказал:

— Билл, поймите, дело Магнитского имеет для нас большое значение. Я хочу предложить сенатору Керри поднять его на встрече с российским послом.

«С российским послом? — мысленно возмутился я. — Да он издевается! Имя Сергея и то, что случилось с ним, — на передовицах крупнейших газет мира! Российский президент часами обсуждал со своими министрами, как свести к минимуму нежелательные последствия дела Магнитского, а Брудер полагает, что тут поможет тихая беседа с послом?»

Я покинул встречу, ругаясь про себя.

Как выяснилось, позиция Керри против рассмотрения закона Магнитского не имела ничего общего с тем, считал он его хорошей инициативой или плохой. В Вашингтоне поговаривали, что Джон Керри препятствует принятию этого законопроекта по одной простой причине: он намеревается стать госсекретарем после ухода в отставку Хиллари Клинтон. По-видимому, одним из условий получения этой должности было проследить, чтобы закон Магнитского не получил зеленый свет в сенатском комитете по международным отношениям.

В течение следующих нескольких месяцев новостей по закону Магнитского не было. Но вот весной 2012 года у нас появилась надежда. После почти двадцати лет переговоров Россию наконец-то готовы были принять во Всемирную торговую организацию (ВТО), и должно это было произойти в августе того года. Как только Россия станет членом этой организации, все остальные участники ВТО смогут торговать с ней на равных условиях, без пошлин и иных сборов, но вследствие поправки Джексона — Вэника к американскому закону о торговле только одна страна продолжала бы торговые отношения с Россией на прежних условиях: Соединенные Штаты.

Законодательный акт почти сорокалетней давности, вступивший в силу в середине семидесятых годов двадцатого века, налагал американские торговые санкции на СССР за отказ евреям в праве на эмиграцию. Поначалу правительство Советского Союза было непреклонно, но через несколько лет стало ясно, что цена санкций слишком высока, и в итоге полутора миллионам евреев позволили покинуть страну.

Страна Советов уже почила в бозе, российские евреи свободно выезжали из страны, но поправка Джексона — Вэника все еще действовала. Останься она в силе после вступления России в ВТО, и американские предприятия, например «Боинг», «Катерпиллар», «Форд» или экспортеры говядины, попадут в худшие условия по сравнению с другими членами ВТО — торговыми партнерами России.

Деловое сообщество США полагало, что следует отменить поправку, и правительство Обамы полностью поддерживало эту идею. Если бы президент мог самостоятельно аннулировать поправку Джексона — Вэника, он так и сделал бы, но для этого конгресс должен был принять соответствующий закон.

На той неделе, когда правительство США начало кампанию по отмене поправки Джексона — Вэника, я был в Вашингтоне и с помощью Джулианны продолжал кампанию за принятие закона Магнитского.