— Много, — подтворил Леха, ухмыльнувшись, — До шторма было не меньше сотни кораблей. Но боги, кажется, наполовину умерили их пыл.

Аргим посчитал что-то в уме и покачал бородой.

— Все равно немало осталось.

— Оно понятно, — не стал спорить Ларин, — не мало. Я вообще чудом прорвался сквозь их триеры. Однако, сам знаешь, приказ царя это закон.

Ларин доел мясо, выпил еще чашу вина, изрядно захмелев, и продолжал держать речь на стихийно образовавшемся военном совете. От нахлынувших чувств, он стал широко размахивать руками, то и дело, задевая полог юрты.

— Ты уж извини, Аргим, — заявил адмирал, — но кораблей я тебе оставить не могу. И так потерял половину после набега на Одесс.

Аргим молчал, ожидая, чем еще его порадует Ал-лэк-сей.

— Кроме того, и те заберу, что вы сами захватили. А потом в Истр наведаюсь. Туда гонцов послать надо не медля, прямо сейчас, времени мало.

— Мое дело, конечно, степь, — заявил на это Аргим, вытирая руки о штаны, — на земле я отобьюсь от любого врага. Но наступать дальше будет трудно. А без кораблей вообще никак.

— Наступать? — удивился оптимизму главного конника Леха, — да пусть боги пошлют тебе столько сил, чтобы ты мог остановить их и задержать на рубеже реки. По суше сюда идут спартанцы и фиванцы. Конницы я не видел, так что, скорее всего, только пехота.

— Я должен оставить без боя Томы и даже Истр? — не поверил своим ушам Аргим.

— Нет, я этого не говорил, — успокоил его Ларин, — и ничего такого приказывать тебе уже не могу. Бейся, как знаешь, хоть в поле, хоть в крепостях сиди. Главное, устье реки не отдавай грекам и продержись до тех пор, пока мы с Иллуром не разделаемся с этими предателями сарматами. Пока не выгоним их из Крыма и время не появится вновь здесь очутиться.

Но, несмотря на заверения скифского адмирала о быстрой победе над врагами, по лицу Аргима было ясно, он уверен, — это будет «долгая песня». У степняка быстро поубавилось оптимизма. Впрочем, ненадолго. Выпитое вино сделало свое дело, и вскоре он опять пришел в нужное состояние.

— Ай, Ал-лэк-сей, — заявил он, хлопнув также изрядно принявшего на грудь адмирала по плечу, — Пусть хоть все греки сюда приплывут, всех прогоню обратно или здесь же и останутся!

— Вот эти слова я рад слышать! — приобнял он скифа в свою очередь, — узнаю храброго Аргима. Я сообщу царю, какой ты сильный воин. Да, впрочем, он и сам знает.

Когда сильно захмелевшая троица, откинув полог юрты, показалась на свежем воздухе, уже опускались сумерки. Ларина очень тянуло расслабиться, но подсознательный страх, что греки могут появиться в любой момент и тогда он точно не доплывет до Крыма, заставил его соображать лучше, чем он, казалось, был сейчас способен.

— Аргим, — проговорил он, разглядывая закат над морем, отлично различимый с этого места, — отправь гонца в Истр, пусть готовят флот к выходу. Завтра утром я буду там.

— Послушай, Ал-лэк-сей, — попросил вдруг Аргим таким голосом, что адмирал просто не смог ему отказать, — оставь мне хотя бы несколько кораблей?

— Ладно, — кивнул тяжелой головой адмирал, — забирай те, что вы захватили. Гребцов сам наберешь. Но корабли, что стоят в гавани Истра, извини, возьму с собой. В Крыму тоже будет битва.