Несколько раз ему (а значит, и нам) просто повезло.

С машинами иностранных марок – как с охотничьими ружьями: руководители держав знали пристрастия Генерального, и у него скопилось немало замечательных подарочных автомобилей. Английский черный «роллс-ройс», который он любил больше других (подарен был ему давно, еще до меня), два немецких голубых «мерседеса», японский «президент», «кадиллак», «линкольн».

– «Линкольн» – жидковат, – говорил он, что это обозначало, не знаю.

Это все были его личные машины. Чтобы они не застаивались, он старался соблюдать очередность езды на них.

Как человек военный, считал: садиться за руль служебной машины он не имеет права, она тебе не принадлежит. Хочешь сесть за руль – бери личный автомобиль. Когда была плохая погода – дождь или гололед, мы старались его обмануть и предлагали служебный «ЗИЛ», заранее зная, что он за руль не сядет. Он отказывался, стоял на своем и иногда назначал иномарку сам:

– В прошлый раз на какой машине ездил? На «линкольне»? Давай «мерседес».

Когда ехали на государственной машине, часто не давал водителю покоя, подгонял:

– Прибавь скорость! Ты же не молоко везешь.

За неделю до того, как наши генеральные секретари отправлялись в Крым на отдых (и при Брежневе, и при Горбачеве), в один-два вагона загружали ЗИЛы», «Волги» и отправляли заранее на юг. При Леониде Ильиче грузили еще и пару иномарок: обязательно черный «роллс-ройс» и еще что-нибудь в придачу. Иногда сразу после прилета в Симферопольский аэропорт он садился за руль.

Если за баранкой водитель, до Ялты мы доезжали минут за 40, до Нижней Ореанды – за 1 час 10 минут. Если же за руль садился Леонид Ильич, а с ним рядом – Виктория Петровна, он при ней особенно не лихачил, мы добирались до места за 1,5–2 часа.

Вспоминаю ранние поездки в Крым. Замечательное время, наверное, так только кажется потому, что были молодыми.

Обычно Леонид Ильич приезжал на отдых в начале июля. В первые же дни местные комитетчики проводили совещания, докладывали нам оперативную обстановку: столько-то убийств, разбойных нападений, изнасилований, столько-то венерических заболеваний и т. д. Рекомендации всегда одни и те же: с местными ребятами не связываться, с девочками тоже лучше не общаться.

Но у нас в охране ребята подобрались тогда молодые, здоровые. Одевались хорошо. В свободное от дежурства время дружно шли вечером на танцы в соседний профсоюзный санаторий. Приглашали девочек на танец, знакомились; представлялись кто как – спасатели на лодках… военные строители… геодезисты… отдыхающие из санатория пограничников… Но девочки, глядя на компанию подтянутых, крепких парней, догадывались, что за люди. Они же видели, как дружно мы «смывались». В 23.00 все должны быть на месте. Я возвращаюсь, а меня уже мои младшие коллеги обгоняют бегом. За опоздание – неувольнение на неделю-две.

На следующий день собираемся, смеемся:

– Ты кем вчера был?

– Военным строителем. А ты?

– Лодочным спасателем…

И с отдыхающими, и с местными ребятами старались не связываться – ни с трезвыми, ни с пьяными. До нас, еще при Хрущеве, произошла приличная драка между его охраной и местными орлами. Разнимала милиция. Потом был скандал.