Ивана встречали. Мальчик и девочка, оба в черной форме, держащиеся за руки. Застывшая позади фигура новой няньки. И – Юлли-Ярро в наряде Симбионта. Завидев отца, дети бросились к нему и прилипли так, что не оторвать. Они очень соскучились по нему за столь долгую разлуку. Нет, конечно, Иван разговаривал с ними по дальней связи каждый день, но это не могло заменить его присутствие. Да и изображение, как бы совершенно оно ни было, не передаст прикосновения отцовской руки, не сможет ласково взъерошить волосы или погладить по голове, поправить одеяло у спящего ребенка…

Все трое молчали, крепко обнявшись. Наконец Михаил произнес:

– Папа, ты вернулся.

А Врединка расплакалась от счастья. Симбионт покорно ждала, пока они насладятся близостью. Что-то в ее лице изменилось. Оно стало еще красивее, еще загадочней. Но было в нем что-то еще…

Сзади кто-то негромко кашлянул, и Иван спохватился, осторожно выпрямился, оглянулся, не отпуская вцепившихся в него детских ладошек. Илиана смущенно произнесла:

– Командующий?

– Извините, лейтенант. Пленных отправить в шестой квадрат. Там для них оборудовано место. Экипажам – сутки отдыха. Охрану возьмут на себя те, кто находился здесь. Многофункционалы приступят к ремонту и профилактике кораблей. После выходного приступим к разгрузке трофеев и разберемся с теми, кто был на борту.

– Слушаюсь!

Девушка козырнула и исчезла внутри каракки, а Иван вновь обернулся к детям:

– Ну что, домой?

– Конечно, папочка!..

Они двинулись к стоящему у трапа глидеру. Юлли поклонилась, когда де Берг проходил мимо:

– Мой господин…

– Поехали.

Он кивнул в сторону машины. На лице девушки появилась счастливая улыбка, преобразившая ее настолько, что Прогност чуть не вздрогнул, но справился с собой. Вчетвером спустились вниз и расселись на мягких диванах. Иван, дети по его бокам на одном, а Симбионт устроилась напротив.

Глидер тронулся с места, как обычно бесшумно и незаметно, только через стены с односторонней прозрачностью можно было видеть, как замелькали пейзажи долины. Пассажиры по-прежнему молчали. Дети и отец были просто счастливы, а Юлли… На ее лице время от времени возникала загадочная счастливая улыбка, сменяющаяся легким румянцем.

Двери, закрывающие трюм, в котором находились принцесса и ее фрейлины, раскрылись, и на пороге появились закованные в страшную броню фигуры.

– Выходите! – проревела одна из вошедших с такой мощью, что некоторые схватились за уши.

Плача и стеная все стали подниматься на ноги, послушно двигаясь к выходу. Похоже, что их затянувшееся путешествие закончилось. Некогда великолепная одежда давно обтрепалась и обносилась. Кое-кто сверкал телом в прорехах атласа и шелка. Остро пахло немытыми телами, застарелым потом и экскрементами. Захватившие яхту неизвестные не церемонились: вытаскивали обитателей кают наружу во что те были одеты на момент захвата и набивали ими абсолютно пустой объемистый трюм.

Пятьсот девушек из самых сиятельных аристократических семейств маркизата вдруг лишились слуг, гардероба, косметики и даже гигиенических удобств, вроде душа или ванны. Роскошные обеды и ужины также канули в небытие. Миска похлебки на обед. Кусок обычного простонародного хлеба на ужин и кружка воды – вот все, что выдавали захватчики.