Уже сгущались сумерки, а конца их путешествия не было видно. Лес оказался гораздо больше, чем представлялся сверху, – похоже, самолет Вальтера рухнул чуть ли не с самого края. Игнат уже начал подыскивать место для ночлега, когда под ногой оказалась тропа, обычная человеческая тропа, даже имелся свежий след – отпечаток широкого каблука. А еще потянуло дымом.

Фарат по приказу егеря быстро просканировал местность: сейчас джинн пребывал в отличном расположении духа и подчинялся беспрекословно. Большая поляна, к которой вела давно заброшенная дорога, одноэтажный бревенчатый дом, но в довольно приличном состоянии, три человека у костра во дворе, мертвая женщина, брошенная в кусты, словно поломанная и больше не нужная кукла, остатки ее одежды валялись у костра. Троица в обносках, только у одного новые сапоги, на запястьях видны следы кандалов – они очень долго их носили, и теперь эти красные полосы останутся навсегда. Беглые преступники с каторги или с рудников. Оружия не видно, хотя нет, у одного старое ружье – двустволка, у второго энергетический бич – серьезная штука, магическое оружие, можно оглушить человека, а можно развалить надвое. Именно таким Веревея стеганула Игната вдоль спины, когда он сматывался из проклятого подвала. Видимо, они тут уже несколько дней.

Игнат повернулся к Кире.

– Подожди на месте десять минут, затем иди по тропинке чуть больше километра, там дом, где мы сможем отдохнуть.

– А ты? – устало спросила магичка.

– А я, магесса, буду решать вопрос о ночлеге с нынешними хозяевами.

Женщина покорно кивнула и уселась на поваленную сосну. Фарат просканировал спутницу Демидова – помимо неимоверной усталости волшебница испытывала безоговорочное доверие к компаньону.

– Десять минут, – напомнил Игнат и, перейдя на легкий бег, направился по тропинке.

Проблему нужно было решить быстро и по возможности без лишнего шума. Ну и не загадить поляну – убежище довольно надежное, – и не хотелось бы, чтобы она была забрызгана кровью. Фарат довольно заурчал: он уже понял, что сейчас опять получит много жизненной энергии.

Игнат вышел на край поляны спустя пять минут, даже дыхание не сбилось. Он обошел ее по кругу, прикрывшись от противников домом. Сумерки сгустились настолько, что почти сравнялись с ночью. До каторжников было всего метров семь-восемь, до слуха егеря долетел негромкий, но отчетливый разговор.

– Демоны тебя задери, Карл, зачем ты ее убил? Два дня она нас здорово развлекала. Что у тебя за уродские представления об удовольствии? Хуже, чем нелюдь.

– Заткнись, урод, – голосом, полным злобы, рыкнул здоровяк в сапогах. – Я ее притащил, она была моя, что хочу, то и делаю. Надо будет – еще одну приволоку. А может, тебя огуляю.

Третий подобострастно хохотнул, голосок у него был тонким и противным. Игнат выглянул из-за угла: как он и ожидал, парочка, сцепившись, каталась по земле. Третий, вскочив на ноги, радостно повизгивал, подбадривая Карла.

Игнат даже ускоряться не стал – просто вышел из-за угла, прислонив винтовку к стене, и бесшумно возник за спиной писклявого. Правая рука легла на подбородок, левая на затылок, мощный рывок – хруст сломанных позвонков прозвучал словно барабанная дробь. Фарат был счастлив, его буквально распирало от силы. Демидов на секунду даже испугался: если джинн захочет, он в одно мгновение захватит его тело. Дерущиеся даже не заметили упавшего на траву тела, они, рыча и тяжело дыша, продолжали кататься по поляне. Чудом можно было считать то, что не влетели в костер и не сбили треногу с котелком.