Кажется, один Фест чувствовал себя совершенно свободно со всеми, хоть со старыми «братьями и сестрами», хоть с новыми «кандидатами»… Это уже спецподготовка в «школе Шульгина» сказывалась. И еще ему было интересно наблюдать за своим учителем после затянувшейся разлуки. Нет, в самом Шульгине откуда быть изменениям, если он прожил «там» всего пару месяцев, а вот САМ-то он не видел его почти два года. Отсюда и разница. Это как заново перечитать через время давно знакомую книгу.
Банкет затянулся почти до утра. И коловращение жизни происходило. То Новиков стоял с Шульгиным, Ириной и Анной на балконе, любуясь кильватерной струей в ночном океане, то сидел за столиком с Берестиным, Сильвией и почему-то Ларисой без Олега, и они обсуждали британо-югоросские и англо-советские проблемы прошлого (в данный момент – текущего) века.
Потом пригласил на танец Даяну, и они очень лихо исполнили «семь-сорок», единственное, что Андрей умел почти профессионально, за исключением медленных переступаний в обнимку с девушкой, что в его студенческие годы называлось «танго». С азартом их примеру последовали только «современники», поскольку в иных реальностях этот национальный танец популярностью не пользовался.
Снова выйдя на свежий воздух под ручку с «главной аггрианкой», успев при этом сделать успокаивающий жест Ирине (мол, по работе нужно, ничего личного), Андрей прямо спросил, может ли Даяна со своим «Большим гомеостатом» помочь Надежде адаптироваться?
Аггрианка вкратце знала историю гостьи и сразу перешла к деталям – в чем именно проблема?
– В том, что, после восьми лет с тем жеребцом, да еще под какими-то психовоздействиями, она ни с Виктором, ни с любым нормальным мужиком жить не сможет. Мне мой коллега-дуггур так прямо и сказал. Это сейчас она в некотором шоке от изменения судьбы, от встречи с русскими людьми и даже белогвардейцами. Но натура свое возьмет, не сомневаюсь. Я в отличие от Скуратова логик, может, и хреновый, но психологию знаю, без ложной скромности. Да и физиологию достаточно.
Так вот чтобы у нее могла «человеческая» жизнь начаться, нужно Надежду подлечить. И память, и биохимию ей скорректировать. Ну и анатомию, если потребуется. Чтобы она все, связанное с этой сферой, забыла и превратилась в нормальную женщину, после нескольких лет не слишком удачного брака решившуюся на вторую попытку. Чтобы сколько нужно эндорфинов у нее вырабатывалось от самого обычного общения с обычным мужчиной. И никогда, понимаешь, никогда не вспоминала, как там это у дуггуров. Лариса только издалека их психический зов почувствовала, без всякого реального контакта, и то до сих пор слегка контуженная… Сделаешь?
– Ох и альтруист вы, Андрей Дмитриевич, – усмехнулась Даяна и слегка прикоснулась пальцами к его руке. – Я не забыла, как вы меня не смогли запертую в железной каюте бросить. После всего, что я с вами сотворила. Да и потом… Все сделаю, не беспокойтесь. Завтра же с утра прикинусь корабельной докторшей и приглашу вашу протеже на профилактический медосмотр. Может, ее прямо сразу девственницей сделать, столько лет ждавшей принца-академика?