– Это вполне респектабельные, ни в чем противозаконном…

– Молчи, – перебил его я. – Документов, разоблачающих эти «крыши», у нас вагон и маленькая тележка. И свидетели. Вот – Боулнойз!

Арчибальд как раз вернулся в сопровождении двух лакеев, принесших подносы с напитками и подходящей к ним закуской, хотя мы ее и не просили.

Услышав мои слова, он дисциплинированно сдвинул каблуки и по-прусски резко наклонил голову. Жаль, что не набриолиненную. Ему бы пошло́.

– Так точно, Андрей Дмитриевич. Все как есть, доложу под присягой. И архивные документы предоставлю в полном комплекте.

– Это – раз! – снова загнул палец Шульгин. – Твое участие в покушении на тогда еще Великого князя, а ныне Императора Всероссийского, Олега мы тоже докажем. И организацию вторжения на территорию Москвы банд чеченских террористов, украинских бандеровцев и наемников Иностранного легиона – тоже. Все случившиеся при этом человеческие жертвы на тебя повесим, как и материальный ущерб… Кстати, если не ошибаюсь, мы сейчас как раз в реальности, где расположена Российская Империя самодержца Олега Первого. И при возможности он с явным удовольствием предаст тебя суду, причем – военно-полевому. Оснований – хватит. Решимости – тем более.

Сарториус какое-то время молчал, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица. Потом движением головы указал одному из своих лакеев, так и стоявших в трех метрах от стола, руки по швам, на бутылку виски. Тот неуловимым движением плеснул в четыре стакана грамм по тридцать.

– Не валяй дурака, лей до половины, – прикрикнул на него Сашка и серебряными щипчиками бросил в свою посудину три кубика льда.

Сарториус выпил, не дожидаясь нас, пожевал тонкими губами, закусывать не стал.

– Но вы, кажется, уже взяли на себя функции трибунала, являясь лицами, безусловно, заинтересованными… – с почти искренним интересом осведомился он. Взял из хьюмидора сигару, формально уже ему не принадлежащую. – И правомочность…

– Какая тебе правомочность? – от всей души удивился Шульгин. – Трибунал учреждает победитель. Дело слушается без участия сторон. Апелляции и просьбы о помиловании не рассматриваются. Приговор приводится в исполнение немедленно…

Похоже, Сарториуса Сашкины слова не слишком испугали.

– И какая вам от этого польза? – спокойно спросил он. – Я достаточно старый человек. Смерть – процесс естественный. Чуть раньше, чуть позже… Смертью меня не испугаешь. А вот вы рискуете потерять слишком многое. Даже не номера банковских счетов и прочие активы…

– Не объясняйте, – сказал я, опять переходя на «вы» и добавляя в голос не то чтобы сочувствие, но – намек на возможное взаимопонимание. – Дальше пойдет речь о ваших связях, контактах, возможности лично влиять на те или иные процессы. О том, что никто, кроме вас, не заставит подконтрольные вам структуры работать уже на нас, а не на кого-то еще… Так?

– Именно так, и против этого вам возразить нечего…

Я от души рассмеялся.

– Как говорил один мой старый знакомый: «Вы совершенно правы, но не в этом вопросе».

Мы не зря с Сашкой готовились к встрече с «почти что Властелином» двух миров. «Почти что» – потому, что он действительно был очень близок к цели, и ближайшей, и той, что рисовалась ему в перспективе. Только вот мы опять вмешались. Ошибка Сарториусом была допущена уже тогда, когда он чересчур нагло вторгся в сферу наших жизненных интересов (как в дело и не в дело любят повторять американцы). Другое дело, что, поглощенные конфликтом с дуггурами и прочими «нечеловеческими» заботами, мы просто не заметили, что в игру вмешался одушевленный кусок синтетики и чего-то еще, заменяющего электронные мозги и компьютерные микросхемы. Арчибальд то есть. А посредством него и Замок, решивший устранить с игрового поля нас и поставить на центральную позицию этого вот сморчка – Сарториуса.