— Смотри под ноги,— распорядился Креол, поднимая повыше светильник.

Сначала ученики мага прошли мимо двух просторных ледников, заваленных человеческими трупами. Потом по­тянулись пустые камеры, забранные решётками. А потом... потом началось самое страшное. Камеры стали простор­нее, решётки — из чистого железа или меди, а внутри — вы­резанный в полу круг, исписанный заклинаниями и испу­скающий слабый свет. На потолке — ещё один круг, анало­гичный.

Здесь держат демонов.

Правда, два первых помещения оказались пустыми. Зато в третьем Креол и Шамшуддин увидели жуткую фигу­ру. Рослый мускулистый детина без одежды... и головы. Перекатывающиеся буграми плечи, а над ними — ничего.

Но это не труп. Безголовый здоровяк бродит из угла в угол, словно погруженный в мысли. А при виде гостей он резко подскочил к решётке и замолотил в неё кулаками. Та затряслась, задребезжала — в этих ручищах таится недю­жинная сила.

— Так вот они какие — Безголовые...— поёжился Кре­ол.— Вот уж уродство...

— Он нам поможет? — осведомился Шамшуддин.

— Он? Чем? С Безголовым даже поговорить-то не полу­чится... Пошли дальше, посмотрим, кто в других камерах.

В следующей камере тоже не оказалось никого полезно­го. Какой-то мелкий демон, похожий на покрытую слизью луковицу. На Креола и Шамшуддина он зашипел, заклоко­тал, но ни одного членораздельного слова не произнёс.

— Кто это, брат? — спросил Шамшуддин.

— А Кингу его знает...— почесал в затылке Креол.— Ха­лай про таких не рассказывал...

— Неразговорчивый он  какой-то,—  задумчиво  произнёс   Шамшуддин,   стараясь  держаться   подальше   от решётки.— Пойдём дальше?

В пятой камере Креола и Шамшуддина ожидал мёртвый Злыдень. Демон-вампир Лэнга лежал на боку, скрючив руки и ноги. Ни единого шевеления, красные глаза пусты, кожа высохла, став похожей на старый пергамент.

— Похоже, дедушка морил его голодом,— хмыкнул Кре­ол.

Шамшуддин согласно кивнул. Большинство демонов весьма и весьма живучи, но им тоже нужно чём-то питать­ся. Злыдень — относительно слабый демон, и продолжите­льная голодовка сказывается на нём не лучшим образом.

Хотя не исключено, что эту тварь ещё можно вернуть к жизни. Он всё-таки ещё и вампир. Кто знает, что прои­зойдёт, если оросить эти зубы-иглы кровью?

Креол и Шамшуддин не стали проверять.

В шестой камере при их появлении тоже никто не шеве­льнулся. Посреди магического круга тихо и безжизненно стоят цельнокованые доспехи, испещрённые печатями.

— Брат, это что же — кумбха? — спросил Шамшуддин.

—  Печати не стёрты. Значит, пока только оболочка для кумбхи. Интересно, зачем она дедушке?..

В седьмой камере Креол и Шамшуддин увидели шеди­ма. Жуткая косматая тварь с птичьими лапами издала тон­кий певучий звук, потянувшись к ученикам мага трясущей­ся шеей. Те отшатнулись — на шедима нельзя смотреть, не то будешь проклят. Пряча глаза, глядя в пол, Креол и Шам­шуддин осторожно прошли мимо.

— Эй, чего мы боимся? — вдруг сообразил Креол.— Он же в магическом круге! А значит, ничего не может сделать!

— Уверен, брат? — усомнился Шамшуддин, по-прежне­му не поднимая глаз.