– Куда он на… гм, к черту денется? Есть у меня и для него кнут, совмещенный с пряником. Расскажу чуть позже. А знаешь, чем я Олега на нашу сторону перетянул?

– Хотел бы узнать. Меня, кстати, эта метаморфоза сильно озадачила. Ортодоксы обычно перевоспитанию не поддаются, а тут вдруг…

– Ничего загадочного. Попервой я ему ту самую теорию про Гиперсеть и Игры Реальностей изложил, с пояснением, что весь коммунизм – просто очередная «Ловушка сознания». – О! – удивился Новиков. – Опять игра слов получилась! Олег, как специалист по теории игр, сразу врубился. А второй мой ход – предложение, с целью непоступления идеалами, занять пост нашего наместника в Советской России. Будет сидеть в Москве, вроде как Председатель Союзной контрольной комиссии в Берлине после той войны, и наблюдать, чтобы большевики от «ленинских норм партийной жизни» и «социалистической законности» не отступали. Заодно и проверим, возможно ли построение коммунизма по Ефремову и Стругацким.

– А они его не грохнут там, чтобы не возникал?

– Ничего, как-нибудь… – вставил Левашов, до этого молча слушавший версию Андрея о своем «перевоспитании».

– Это уже вопрос технический. Резиденция будет в Столешниковом, там его никто не достанет, а в город выезжать потребуется, басмановские орлы защитят. Да и Троцкий – ненадолго. Заменим на какого-нибудь коммуниста с человеческим лицом, вроде Бухарина, а то и самого Олега в Генсеки кооптируем.

– Ну ты прямо точно прогрессором себя вообразил… – Новиков не совсем понял, всерьез говорит Дмитрий или тонко иронизирует.

– Почему нет? Стругацкие, кстати, вроде бы к тому пришли, что прогрессорство невозможно и как бы даже аморально. Ну а чем американцы в Германии и Японии после войны занимались? Прогрессорство в чистом виде. Кого нужно – повесили, остальных – позитивно реморализировали. И без всяких стонов и сомнений по поводу – а имеем ли мы право лишать людей их истории? Лишили – и все о'кей.

– Так это вроде как свои, сопланетники, а там…

– Не вижу разницы. Японцы даже дальше расово от американцев, чем земляне от арканарцев. Но это уже схоластика. В целом тебе моя схема нравится?

– Ага. Сейчас начнем друг друга хвалить, восхищаться… Попробуем, да. Тут я согласен. А там видно будет.

– Господа-товарищи! – вдруг провозгласил удивительно веселый сегодня и по-хорошему раскованный Левашов. – Отчего бы нам дружно не отправиться в сауну? Сто лет мы уже, как белые люди, не отдыхали. Все дела, войны, революции…

– Во разошелся, – подмигнул Воронцов Андрею.

– Да и вправду – отчего бы нет? Голосуем?

Противников идеи не оказалось, за исключением Ларисы, которая сослалась на известное недомогание.

– Дело хозяйское, – словно бы даже обрадовался Шульгин. – Как раз и Аней займешься. Ей по молодости лет спать пора, да и вообще…

Анна сначала не поняла, в чем дело, и стала возражать, пока Лариса не объяснила ей смысла предстоящего мероприятия. Девушка вспыхнула от смущения. Для первого раза нагрузка на ее пуритански ориентированную психику оказалась великовата.

Лариса повела Анну вниз. Предложила сегодня переночевать в ее каюте, а уж завтра подобрать собственную. И мгновенно сдружившиеся девушки проболтали почти до утра. Ларисе пришлось трудно – каким образом объяснить гостье нравы и обычаи ограниченного корабельными бортами мирка, не слишком ее шокируя, и как увязать здешнюю свободную мораль с ханжескими порядками «Большой земли»? Ненамного легче, чем ввести девушку из хомейнистского Ирана в сообщество каких-нибудь амстердамских хиппи…