– Я хотел, чтобы стала храброй, а ты стала безумной. Ты понимаешь, что только что ударила драк-шелле и второго наследника престола? Знаешь, что тебе за это будет?

– Знаю, – с вымученной улыбкой ответила я.

Мы оба знали. Ничего. Кроме причиненной друг другу боли, никаких последствий не будет. Мы без палачей справимся с тем, чтобы обеспечить себе страдания – Элвин не станет ничего к тому добавлять. И, кажется, просто снова поцелует меня – теперь дольше, напористей, с той страстью, которой уже давно пора хоть куда-то выплеснуться. Второй поцелуй не закончится так скоро, после него мы неизбежно начнем принимать другие решения. Теперь я просто ждала и надеялась, что во мне осталась хоть капля здравого смысла и ее хватит на то, чтобы ударить снова и тем остановить. В моем взгляде эта решимость читалась, потому Элвин тоже ждал и надеялся на то, что здравого смысла во мне окажется недостаточно. Мы – достойные соперники. Мы умеем так преотлично жрать друг у друга душевные силы, что иных соперников в этой жизни нам не понадобится.

– О боги, что тут случилось? – раздался вдали вскрик Мариты. Она сразу бросилась к Майеру, присела перед ним на полу: – Надо вызвать лекарей!

– Не надо, – Элвин повернулся к ней и пошел к своей комнате, равнодушно объясняя: – Проснется и будет жить счастливо со своей любимой женщиной.

Марита по его спокойному виду догадалась, что повода для паники нет. Она проводила Элвина хмурым взглядом с каплей интереса, выпрямилась и вспомнила о другой панике:

– Айса, Зохар будет на свадьбе! Аштар услышал от служанок – для великого князя и его охраны готовят покои, он прибудет уже утром! Я бежала к тебе, чтобы предупредить, к этому надо как-то подготовиться!

Я устало усмехнулась и потерла пальцами занывшие виски.

– Уже знаю, Марита. Как раз шла к тебе с тем же. Пойдем в мою комнату. Обсудим это, а заодно поможешь мне с мазью для волос. Будет обидно, если в самый главный праздник жизни мои волосы окажутся недостаточно блестящими. Эта забота сейчас важнее остальных.

Не знаю, сам ли очнулся Майер и вернулся в свою постель, или же Элвин отнес друга в его спальню, но на следующий день мы этот вопрос не поднимали – больше на мелочи не было времени. Служанки причесали меня, Марита крутилась рядом и, как заправская хозяйка, выдавала им распоряжения, но в храм я пошла без нее. Меня позвал церемониймейстер и молча кивнул – мол, пора. Вслед за нами отправилась всего одна служанка, и то лишь для того, чтобы поддерживать мою фату, но на крыльце храма и она остановилась. По старинной традиции просить разрешения у всех богов должны только брачующиеся в сопровождении служителей.

Майер ждал меня сразу за каменной дверью. Он немного устало улыбался, как если бы тоже всю ночь провел без сна, но белый цвет костюма шел ему невероятно. За его спиной были составлены ровными стопками корзинки с подношениями: монетами, редкими пряностями и высушенными колдовскими растениями. Мы разнесем эти дары и положим под ноги гигантским статуям в знак уважения. Именно по этой причине я всегда недолюбливала храмы и предпочитала верить в богов без ненужного посредничества: ведь каждому понятно, что не мраморные фигуры заберут себе эти подарки. Но что ж поделаешь – священнослужителям тоже на что-то надо жить.