Он помолчал, раздумывая, и решительно отверг ее помощь.

— Спасибо, думаю, что справлюсь.

— Ты уверен?

Он окинул ее страждущим взглядом с ног до головы и отрезал:

— Да, уверен.

Прихрамывая, обошел ее, двинулся в ванную и, наконец, запер за собой дверь.

Кендал обессилен но прислонилась к дверному косяку. Только спустя несколько минут она полностью пришла в себя. Все оказалось много сложнее, чем представлялось вначале. Он слишком восприимчив, она — записная лгунья. Вдохновенно вешая ему лапшу на уши, она сама начала верить своим словам. Пожалуй, произошло непоправимое: единственное средство спасения обернулось против нее. Надо немедля бросить его во что бы то ни стало.

Но прежде всего нужно пережить эту ночь.

Она отыскала в шкафу свою летнюю ночную рубашку, оставшуюся еще со времени предыдущего приезда. Затем не спеша постелила ему постель и, подбив подушку, замерла, услышав скрип двери. Он медленно приближался через гостиную.

В боксерских трусах, которые она купила ему сегодня утром, еще не обсохших от недавнего купания, он принес с собой запах мыла, зубной пасты и эликсира для рта. Часто переводя дыхание, он опустился на кровать с большой осторожностью, словно постарел лет на тридцать.

— Ложись на спину, — в голосе ее неожиданно послышалась нежность. — Я устрою твою ногу на подушке.

Пока Кендал хлопотала над ним, из груди его вырвался вздох облегчения, лицо нездорового сероватого оттенка приняло спокойное выражение, он закрыл глаза. Она жалостливо разглядывала его исхудавшие щеки, многочисленные синяки и ссадины, этих неразлучных спутников страданий и боли. Джон все еще выглядел помятым и разбитым.

Она выключила ночник, чтобы уберечь его от резкого света:

— Ты уже принял аспирин?

— Да, несколько штук.

— Надеюсь, это поможет тебе хорошо выспаться. Не беспокойся, все в порядке.

— Ну, тогда пока. Увидимся утром. Спокойной ночи.

Он в мгновение ока открыл глаза:

— А ты куда собралась?

Она махнула рукой на дверь:

— Пойду лягу на софе в гостиной. Я боюсь спать с тобой: вдруг ночью нечаянно задену твою ногу!

Он долгим, изучающим взглядом посмотрел на Кендал. — Впрочем, похоже, тебя это не пугает, — с замиранием сердца выдохнула она, — в таком случае останусь.

Ни слова не говоря, он передвинулся к другому краю кровати, хотя это стоило ему невероятных усилий. Примостившись рядом, она почувствовала тяжелое дыхание ощутила болезненную испарину на лбу.

— Как самочувствие? — озабоченно поинтересовалась она.

— Нормально. Я просто устал.

— Расслабься и отдохни, наконец. — Женщина склонилась над ним и нежно поцеловала в щеку. Но этот поцелуй только еще сильнее распалил его.

— Ты могла бы сделать это намного лучше, — с этими словами он неожиданно проворно обнял ее за шею и прямо-таки впился в губы. О, это уже был совсем другой поцелуй — чувственный и вожделенный, пылкий и обещающий.

Он прекрасно отдавал себе отчет в своих поступках и намеренно искушал ее. Молодая и горячая, она, как любой живой человек, не могла не поддаться зову страсти и не откликнуться на него. Наконец оторвавшись, ноне отпуская от себя, он засмотрелся в ее серые глаза, безнадежно влекомый их тайной.