Пористый нос Витали (единственный голый участок лица) стал крахмально-бел. Безумные глаза остановились на початой бутылке. Судорожным движением Виталя ухватил её за горлышко и попытался наполнить небольшой гранёный стаканчик. Далее началось нечто странное и непонятное: водка с бульканьем покидала бутылку, а вот стакан оставался пустым. Вовремя сообразив, что рискует остаться вообще без спиртного, хозяин столь же судорожно отставил обе ёмкости на край стола.

— Что скажешь? — сурово спросил чудотворец.

Часто, по-собачьи дыша, Виталя смотрел на протопарторга. Наконец отвёл глаза и замотал кудлатой головой.

— М-м… н-нет… — промычал он, будто от боли. — Н-не проси… Завязал я с политикой… Полгода уже как завязал… Партбилет сжёг, икону спрятал, орден — тоже… Зря ты пришёл, Никодим… У меня ведь жена, дети…

— Где? — хмуро поинтересовался Африкан, именуемый в данном случае Никодимом.

— Что — где?..

— Ну, жена, дети…

Хозяин очумело огляделся. Ни детей, ни супруги в пределах кухоньки не наблюдалось.

— А-а… — понимающе протянул он. — Переехали… Ну а я уж завтра… с утра…

Потянулся к бутылке, но тут же отдёрнул руку и, опасливо взглянув на Африкана, вытер взмокшие ладони о рубаху.

— Ничего у тебя не выйдет… — хрипло предупредил он, вроде бы протрезвев окончательно. — Тогда не вышло, а уж теперь — тем более. Старики — пуганые все, а молодым идеи — до фени…

— А подполье?

Виталя скривился и махнул рукой:

— Распалось…

— Так сразу и распалось? — не поверил Африкан.

— Ну, не сразу, конечно… — с неохотой признал Виталя. — В позапрошлом году митинг вон в столице устроили… демонстрацию провели… с зеркалами…

— С зеркалами?..

— Н-ну… чтобы сами всё увидели… до чего их колдуны довели…

— Это, что ли, когда вас из водомётов разгоняли?

Виталя заморгал, взметнул мохнатое личико.

— Из каких водомётов? — ошалело переспросил он.

— В «Краснознамённом вертограде» статья была, — пояснил Африкан. — Водой поливали, дубинками чистили…

Слегка отшатнувшись, Виталя испуганно глядел на Африкана.

— Не-е… — растерянно сказал он наконец. — Всё честь по чести: митинг санкционированный, демонстрация — тоже…

— А кто санкцию давал? — желчно осведомился Африкан. — Сам небось Глеб Портнягин?

Виталя ссутулился и уронил голову на грудь.

— Дожили… — с горечью сказал Африкан. — У поганого колдуна разрешение клянчить… Причём на что! На проявление народного гнева… Эх!..

Замолчал, потом вдруг протянул по-хозяйски растопыренную пятерню через стол, взял бутылку, осмотрел неодобрительно… С яркой этикетки на него глумливо воззрился козлобородый старик. «Nehorosheff. Водка высшего качества. Розлито и заряжено там-то и там-то… Остерегайтесь подделки…»

— Ну а со стороны колдунов провокации-то хоть были?.. — с надеждой спросил Африкан, возвращая бутылку на стол. — Во время митинга…

— Да нас менты охраняли… — виновато сказал Виталя. — Нет, ну были, конечно… — тут же поспешил исправиться он. — Ведьмы баклужинские порчу навести хотели…

— И что?

— Тут же их и загребли… У двоих лицензию отобрали на год… Ворожить можно, а всё остальное — нельзя… Вот с тех пор вроде больше акций не проводилось…