Выкрики слились в бессловесный шум, и мальчику захотелось поскорее скрыться от этого сборища.

Торгово-промышленная компания Бледсворта и администрация музея организовали яркое рекламное шоу: газетчики, телевидение, постеры на автобусах и вагонах метрополитена. Все средства массовой информации освещали проведение выставки. История об исчезновении родителей Джейка превратилась в горячую новость — с экранов телевизоров беспрестанно вещали о золоте, бандитах и убитых археологах. Жителям Лондона рассказали о сиротах Рэнсомах, и вот теперь несчастных детей пригласили на открытие выставки — на показ журналистам.

Морган Драммонд, шагавший за Джейком, подтолкнул Кэди широкой ладонью. Его голос перекрыл шум толпы:

— Мы опаздываем! После открытия продолжите фотосессию!

Из-за канатов послышались возгласы разочарования. Джейк заметил, что Драммонд задержал взгляд на одном репортере — отвратительного вида мужчине, жевавшем пончик. В зеленом костюме человек напоминал жабу, его густые кустистые брови почти скрывали глаза, на пухлых губах белела сахарная пудра. Фотоаппарат на шее болтался без дела, мужчина даже не потрудился приподнять его, когда ребята проходили мимо. Он ответил Драммонду легким кивком, и начальник службы безопасности велел своим подопечным двигаться быстрее.

Пройдя под огромным транспарантом, Джейк и Кэди очутились в музее. Вестибюль наполняла блаженная тишина, работники охраны, одетые в синюю форму, подчеркивали торжественность атмосферы. Кэди оглянулась с тоской.

— Сейчас мы отправляемся во двор королевы Елизаветы, — пояснил Драммонд, проводя их мимо сувенирной лавки. — Там состоится церемония открытия. Возможно, вам придется перерезать ленточку.

Они торопливо шагали по блестящему мраморному полу.

— А это будут снимать? — спросила Кэди, отточенным движением доставая зеркальце из косметички.

— Конечно. Кроме того, приглашены репортеры из «Таймс». Сегодня мы проводим закрытый показ для самых щедрых спонсоров. Им пришлось выложить солидные суммы, чтобы поучаствовать в церемонии.

— Надеюсь, ваша компания получит свою долю от их вкладов?

Драммонд нахмурился, словно Джейк задал грубый и бестактный вопрос.

— Естественно. Мы потратили целое состояние на организацию выставки. — В его голосе слышалась обида. — Почему, вы думаете, вас привезли? Народ заманивают в музей не пыльными артефактами, а интересными историями — такими, как трагедия вашей семьи…

Драммонд прикусил язык, вспомнив, с кем разговаривает, и неловко потер покрасневшую у воротничка шею. Лицо Джейка запылало огнем, когда он понял, о чем речь, и ладони сжались в кулаки. Выходит, их пригласили не в знак признания заслуг родителей — компания просто извлекала выгоду из их трагедии. Сигизмунд Бледсворт превращал горе детей в наличные. Джейк чувствовал себя обманутым: они с сестрой прилетели в Лондон только для того, чтобы танцевать перед толпой, как жалкие зазывалы…

Кэди, казалось, нисколько не расстроило это откровение. Мечтая о следующей волне ослепительных вспышек и всеобщего внимания, она желала поскорее выбраться наружу.