– Ублюдки перестраиваются, – сообщил Финан.

Я увидел, что скотты на крайнем левом фланге противника пришли в движение. Части воинов из центра первой шеренги приказали отойти на края, тогда как другие заняли их места.

– Шустрые, да? – воскликнул я. Потом обратился к Эгилу: – Свинфилькьяс!

– Вижу! – отозвался тот.

Свинфилькьяс – это то, что мы называем «свиное рыло», потому что этот строй похож на кабанью голову. Вместо того чтобы ударить своей «стеной щитов» о нашу, противник собрал самых сильных и умелых бойцов в три группы, и по мере приближения к нам группы эти примут форму клина и попытаются пройти через нашу «стену», как клыки вепря через плетень. Если затея удастся, натиск будет коротким и яростным, оставив зияющие бреши в нашей линии, которые шотландцы расширят, проникая в тыл этельстановой армии. Константин наверняка знал, что замысел Анлафа состоит в прорыве нашего левого фланга, но ему хотелось получить свою долю славы, вот он и строил самых могучих своих воинов «свиным рылом» в расчете разметать моих людей и разбить наше правое крыло прежде, чем норманны сломают левое.

– Верьте в Бога! – раздался голос, и я увидел, что это скачущий со стороны мерсийцев епископ Ода обращается к моим людям. – Если Бог за нас, кто против нас?[6]

– Половина из них язычники, – напомнил я, когда он приблизился.

– Один да защитит вас! – воззвал прелат, теперь на своем родном датском. – И Тор да ниспошлет могучую молнию, дабы развеять этот сброд! – Он остановил коня рядом с моим и улыбнулся. – Так лучше?

– Неплохо, лорд епископ.

– Мне жаль твоего сына. – Ода понизил голос.

– И мне, – уныло отозвался я.

– Это был отважный человек.

– Отважный? – переспросил я, припомнив страх сына.

– Он бросил тебе вызов. Это требует храбрости.

Мне не хотелось говорить о сыне.

– Лорд епископ, когда начнется бой, держись далеко позади, – посоветовал я. – Норманнам нравится пускать в ход стрелы, а ты – завидная мишень.

На нем было архиерейское облачение, расшитое крестами, но я заметил блеск кольчуги, выглядывающей из-за ворота.

Ода усмехнулся:

– Когда начнется бой, я буду рядом с королем.

– Тогда позаботься о том, чтобы он не лез в первый ряд.

– Мои слова его не остановят. Он приказал принцу Эдмунду держаться позади.

Эдмунд, сводный брат Этельстана, был его наследником.

– Эдмунду следует биться, – заметил я. – Этельстану доказывать нечего. Эдмунду – есть.

– Это отважный молодой человек, – сказал Ода.

Я буркнул себе под нос. Мне не нравился Эдмунд. Но, по правде говоря, я знал его только дерзким юнцом, а люди теперь хорошо о нем отзывались.

– Ты заметил, что скотты перестроились? – поинтересовался Ода.

– Этельстан послал тебя, чтобы ты у меня об этом спросил?

Епископ улыбнулся:

– Верно.

– Лорд епископ, они образуют три свинфилькьяса. – Мне не требовалось объяснять значение этого слова Оде, дану по рождению. – И мы намерены истребить их.

– Ты говоришь убежденно.

Ему хотелось поддержки.

– Я испуган, лорд епископ. Как всегда.

Эти слова заставили его скривиться.

– Но мы победим! – заявил он, хотя и без особой уверенности. – Твой сын уже на небесах. И хотя Господу и так известно, что стоит сегодня на кону, твой сын приведет Ему еще больше доводов. Мы не можем проиграть! Небо на нашей стороне!