– Дядя Слава! – постучал пальцами Иван по запястью. – У меня выходной!

– Не оставлять же еду в машине!

– Иди, Ваня, иди! – отпустила парня тетя Маша. – Я сама все принесу.

– Да не надо, – смутился парень. – Мне несложно.

В баре оказалось занято два стола, да еще шумная компания расположилась на улице, поэтому оставлять заведение без присмотра не хотелось.

– Тетя Маша! – позвал я кухарку, убирая коробочки с ювелирными украшениями под прилавок к графину с самогоном, пневматической винтовке и жезлу «свинцовых ос». – Мне бы на пару минут к соседям заскочить!

– Идите, Слава! Покараулю.

Не желая идти наугад, я набрал номер оружейного магазина, но накладок не случилось – Николай Гордеев оказался на месте.

Вот и замечательно: и таблетки при себе дольше необходимого держать не придется, и карабин новый оценю. Все же нравится мне сорок пятый калибр. Оптимален для городской застройки в наших условиях. Пуля тяжелая, отдача низкая. И магазины нормальные. А на морозе закоченевшими пальцами «левер» не слишком удобно перезаряжать.

В «Большой Охоте» пришлось задержаться, и когда я, весь нагруженный покупками, вернулся к задней двери бара, там меня уже караулил недовольный Иван. Но стоило только ему увидеть карабин, как он сделал стойку почище охотничьей собаки на вальдшнепа.

– А чего это вы такое тащите, дядя Слава? – поинтересовался он. – А можно глянуть?

– Цыц! Руки убери!

– Дядь Слав!

– Иди, тебя девчонки давно заждались. Никуда ружжо не убежит.

– Да мне интересно просто!

– Потом посмотришь.

– А старый карабин оставите или продадите?

– Оставлю.

– Зачем вам два?

Я обреченно вздохнул и попросил помощника:

– Вань, иди в баню, а?

– Как-то грубо прозвучало, – заржал Иван. – На стрельбище с собой возьмете?

– Возьму. Если подойдет, подумаю – может, «левер» на тебя переоформим.

– А чего не подойдет? Вон он насколько короче. В самый раз для вас. А мне длинный…

– Иди, говорю, отсюда!

Иван убежал в баню, а я поднялся на второй этаж и убрал карабин в шкаф. Защита на нем чисто символическая, но простого вора Санина сигнализация отпугнет, а непростым оружие малоинтересно. Вот алмазы их точно заинтересовали бы.

Алмазы – да…

Я прокрутил эту мысль в голове, спустился в бар и сменил за стойкой тетю Машу. Один из столиков к этому времени уже освободился, а шумной компании на стол только что выставили полный кувшин, поэтому я спокойно уселся на табурет и развернул газету.

Почти сразу в бар зашли три коллеги Ирины, с которыми мы время от времени сталкивались в госпитале, но надолго не задержались – просто забронировали столик на вечер и отправились дальше. Я вынес на улицу новый кувшин и только вернулся за стойку, как зашли два молодых парня. Они сели внутри и принялись выспрашивать подробности технологического процесса; я попусту молоть языком не стал и налил на пробу светлого. Ребят пиво устроило, заказали по кружке и попросили принести меню.

Заказ приняла тетя Маша, а я соорудил бутерброд, но прежде чем успел налить из термоса чаю, на улице послышались крики. Нехорошие такие крики – испуганные.

Не теряя времени, я схватил лежавшую под прилавком телескопическую дубинку и бросился на выход. Компания, которой только что выносил пиво, разбежалась от стола, сидеть остался только бородатый мужик, бледный словно смерть. И с еще более бледными глазами. С бельмами? Нет, вовсе нет…