Татьяна с мужем, который тоже чувствовал себя неважно, но храбрился, все время проводили у дочкиной постели, — до тех пор пока могли держаться на ногах. А держались уже с трудом. Оба плохо спали, их знобило, бросало то в жар, то в холод, на еду даже смотреть не хотелось, болел живот. Татьяна относила все эти симптомы, даже рвоту и головокружение, на счет своей беременности, но Алексей?!

Через неделю ни папа, ни мама не пришли к Олесе; проснувшись в этот день утром, Татьяна поняла, что не может больше держаться. Она вызвала врачей, и оба они с мужем были тут же госпитализированы. Алексей жаловался на боли в руках и ногах; он боялся признаться даже себе, что у него онемели пальцы и он не чувствует ими ни перепадов температуры, ни боли, если дотронется до горячего.

В первые дни в больнице Таланова не спала вообще, не давали жуткие боли, от которых она, забывшись, кричала на всю палату. Ее очень пугало то, что она не могла даже пошевелить ногами, не то что встать. На локтях и коленях у нее появились какие-то пятна, стопы опухли, ее все время рвало.

На третьи сутки, после осмотра Татьяны инфекционистом, ей поставили диагноз «энцефалополи-миелорадикулоневрит»; так похоже на диагноз, с которым похоронили сына ее соседки Павла Зуйкова, не правда ли?

Длительность течения болезни, нарастание неврологической симптоматики наконец позволили врачам заподозрить отравление неизвестным ядом.

14 ноября из районной больницы Таланову перевели в больницу им. Боткина. Потребовалась еще неделя наблюдения за больной, новые симптомы: пульс 144 удара в минуту, красная моча и выраженное выпадение волос, да какое! — у молодой женщины полностью облысел затылок. Лечащие врачи супругов Талановых находились в затруднении, пытаясь определить характер отравления, обращались за помощью к различным специалистам, и наконец случай попал в поле зрения Вадима Петровича Петрова. Изучив истории болезни Талановых и осмотрев их самих, Петров выдвинул предположение, что больные отравлены таллием.

С этим диагнозом Таланова попала в Клинику военно-полевой терапии ВМА. Все это время у нее постоянно болела грудная клетка, боль не отпускала ни на минуту, болели мышцы, суставы, живот, поясница, голова, из глаз текли слезы, от света невыносимо резало глаза.

Туда же, в Клинику военно-полевой терапии, был переведен и ее муж с диагнозом «Токсическая миело-полирадикулоневропатия». Он так же, как и Татьяна, жестоко страдал от болей в мышцах и суставах, с развитием болезни боли становились нестерпимыми. Выпадали волосы, не двигались руки и ноги… На какие муки, физические и нравственные, обрекла отравительница молодых, когда-то полных жизненных сил людей!

В первые дни болезни отцовское и материнское сердца разрывались при мысли о разлученной с ними дочке, потом наступило отупение, безразличие ко всему, в историях болезни появилась запись «эмоциональная тупость».

Наверное, к лучшему, что они не видели девочку. До середины января она находилась в тяжелом состоянии. Пульс бил 120–140 ударов в минуту, температура поднялась до 39 градусов, малышку лихорадило. Она была еще в таком возрасте, что ее мало волновала собственная внешность, да и болезнь сделала ее вялой и неподвижной; она не отдавала себе отчета в том, что облысела полностью, выпали даже ресницы.