Октавия же выказала не столько терпимость, сколько покорность, потому что она всегда была немножко ребенком и нуждалась в твердой руке.
— Друсилла, подумай, насколько легче тебе будет с «Зингером», — сказала она.
— Безусловно! — допустила Друсилла.
— И я должна признаться, что не прочь иметь сто фунтов в банке. Я бы не была таким бременем для вас.
Друсилла сдалась:
— Хорошо, Мисси, ты можешь взять наши акции!
— Акции тети Корнелии и тети Джулии ты тоже возьмешь? — спросила Октавия.
— Конечно! Их акции я бы продала за столько же. Но и вы, и они должны быть готовыми к тому, чтобы ничего не говорить об этом ни дяде Билли, ни кому-либо другому. Ни одного слова!
— Для Корнелии этих денег будет достаточно, Друсилла! — сказала Октавия. — Она выглядела все бодрее и уже сдала в архив всех знакомых мужчин. Это было значительно лучше, чем страдать от их вероломства, истекать кровью от их вредности. Она сможет вылечить свои ноги у специалиста по костям, немца, который живет в Сиднее. Ей так много приходится стоять! — И ты знаешь, в каком плачевном состоянии дела Джулии. В кафе «Олимпия» открыли новый зал с перламутровыми столами. И каждый вечер там играет пианист! Если бы у Джулии было лишних сто фунтов, она бы смогла сделать свое кафе, по-моему, даже шикарнее, чем «Олимпия».
— Я постараюсь уговорить их! — сказала Друсилла.
— Ладно, если ты их уговоришь, то они должны приехать сюда в Миссалонги в пять часов дня в воскресенье. И пусть захватят акции. Вы все должны подписать доверенность.
— Что это такое?!
— Это бумага, которая подтверждает, что я могу действовать от вашего имени.
— Почему именно в пять в воскресенье? — спросила Октавия.
— В это время придет моя подруга Юна. Она будет свидетелем этой сделки!
— О, как хорошо! — Октавию охватило вдохновение. — Я испеку для нее блюдо своего любимого печенья!
Мисси усмехнулась:
— Когда-нибудь, тетя Октавия, ты сможешь устроить шикарный чай. Сейчас ты, конечно, испечешь печенье для Юны, но когда-нибудь мы будем есть сладкие, тающие во рту торты, воздушные булочки с кремом и марципанами.
Никто не стал спорить с этим планом.
Глава 7
Когда во вторник в шесть утра Мисси приехала в Байрон, у нее было сорок акций Бутылочной Компании Байрона и четыре доверенности, должным образом подписанные сторонами и свидетелями. Юна, как оказалось, была дельным мировым судьей (при этом женщиной!) и уладила все с наиболее важными официальными печатями.
Мисси стояла на платформе, как и предложила Юна, там, где должны были остановиться вагоны второго класса, а Алисия — там, где производили посадку обладатели билетов в первый класс.
— Надеюсь, вы не против путешествия во втором классе? — озабоченно сказала Мисси. — Мама была такая добрая — у меня десять шиллингов на собственные расходы и гинея на врача. Но из этих денег мне не хотелось бы тратить больше, чем надо.
— Дорогая, я уже давно не езжу первым классом, — успокоила Юна. — Кроме того, путешествие не такое уж и длинное, и ранним утром никогда не следует открывать глаза, впуская сажу!
Взгляд Мисси встретился со взглядом Алисии. Алисия шумно втянула носом воздух и нарочно отвернулась.