- Берн наградил, - буркнул заранее приготовленную ложь. - Твоя доля.

  Хани снова посмотрела на кошел, но вопросов больше не задавала.

  Арэн и Миэ добирались до Рагойра пять или шесть дней. Погода стояла суровая, солнце почти не выбиралось из колыбели туч, лишь изредка, лениво, выставляло то один бок, то другой. Светило, но не грело. От самой столицы и до южных границ их с Миэ сопровождал хорошо вооруженный отряд воинов. Грубоватые шутки северян разряжали тягостную обстановку прощания. Арэн ловил себя на том, что то и дело оборачивается, слышит голоса воинов, павших в бою, слышит смех сироты Луме? Что с ним сталось? Выжил ли?

  "Места, где пролилась твоя кровь, навеки остаются с тобой, а земля станет хранить воспоминания о человеке, что кормил ее своей жизнью" - так говорил отец. Арэн мог почти не задумываясь назвать все места, где ему доводилось сражаться - равнины Горячей земли, сухие просторы восточных степей близь моря Ша, восточные границы Дсирийской империи... Много земли сохранит о нем воспоминания, теперь же к ней добавятся и промерзлые просторы Артума. Несмотря на все тяготы и затянувшееся путешествие, покидать Северные земли оказалось тяжко. Даже Миэ, которая только то и делала, что твердила, как ей обрыдли холод и дикари-северяне, как-то скисла. Однако же Бьёри, которой положено было волноваться больше остальных, радовалась и теперь почти постоянно улыбалась. Она постоянно держалась рядом с Арэном и старалась всячески ему угодить. Несмотря на недовольство Миэ, Арэн решил отложить брачные клятвы с северянкой. Скоро, он будет дома и, как должно, соединиться с девушкой по дасирийским обычаям.

  В пути всадники миновали несколько поселков, таких мелких, что дома в них можно было пересчитать на пальцах обеих рук. Попалось им и вымершее поселение. Воины спешились и прошлись по всем домам, но не нашли ни одного живого человека. Только в хижине Мудрой лежало несколько выпотрошенных трупов, и обезглавленная старуха. Еще столько же остывших трупов лежали у порога. Северяне растревожили пирующее воронье и птицы, рассевшись на деревьях, громко каркали и расправляли крылья, словно силились прогнать чужаков.

  - Отродясь столько пепла не видал, - сказал один из северян. - А покойников маловато, наверное, ушли, когда началось тут неладное.

  - Не уходят люди, не забрав свое добро. - Арэн задумчиво посмотрел в распахнутую дверь дома. На столе, нетронутым, остался лежать зачерствелый хлеб, хозяйка, где бы она теперь не была, заботливо приготовила миски для похлебки.

  Только когда они уезжали, кто-то из воинов вскинул руку, призывая молчать, и указал кивком в сторону еловых зарослей. Арэн видел, как колышутся ветки. Зверь? Слишком неосторожно, хотя дасириец мало что смыслил в охоте. Несколько северян взвели луки. Ветка дернулась, и за ней мелькнуло серое пятно. Стрела сорвалась в полет, но затерялась среди разлапистых деревьев. Некоторые воины спешились и поспешили поглядеть, что поймала стрела, но вскорости вернулись ни с чем.

  - Волки видать, - сказал один. - Пришли на запах мяса.