Хочется или нет, у меня не спрашивали, всунули и отодвинули в сторону. Типа очередь, не задерживай, а то сейчас как задержат, то под вопросом смогу ли я завтра ходить. А я что? Я ничего. Отошла себе в сторонку, просела, опершись на колесо одной из телег и приступила к изучению своего пайка. Хлеб оказался не первой свежести, но вполне даже ничего. В интернате иногда и более сухой ела. Сыр был соленный, чем-то напоминал по вкусу брынзу. А вот жидкость, оказалась прокисшим пивом. Ой нет спасибо, что-то не хочется. Сейчас была рада что в бутылку с колодца набрала воды. С каким наслаждением я ее выпила. Не удержалась и выпила всю. Буду надеется, завтра мы прибудем на место. Пить то пойло что выдают, я не собиралась. А без воды долго не протяну.

Кстати, как я поняла, плошки, это выданный нам инвентарь. Чашка и тарелка в одном лице. И типа потеряете или разобьете, будете в жмени еду получать. Аккуратно вылив содержимое убрала ее в рюкзак, так сидя и заснула.

Проснулась от того что трясли за плечо.

— Просыпайся парень, скоро будем ехать. Иди поесть возьми, а то до вечера больше не дадут.

Посмотрела благодарно на мужика и побежала получать свою порцию хлеба и сына. От кислого пива отказалась. Воин что его наливал, просто пожал плечами. Типа не хочешь как хочешь, нам больше достанется. Вчера, наверное, всовывали не столько эту гадость, как саму посуду. Между прочим, в отличие от меня остальные его пили. И смотрю, не жаловались, а готовы были за добавкой подойти. Ну как говориться каждому свое. Съев свою порцию хлеба, сыр убрала в рюкзак. Все же он соленый, а пить у меня не было. После побежала в кустики, а возвращаясь, увидела на стоянке переполох. Меня схватили и забросили в повозку. Там уже сидело несколько мужиков. Поинтересовалась, что тут случилось. Оказалось, двое все же решили сбежать. Точнее не решили, а сбежали. Паек свой они не получали и утром их никто не видел. Всех, кто остался, рассадили по телегам, а потом двое воинов на лошадях рванули в лес.

Просидели мы часа четыре, когда вернулся первый из воинов. Через седло был переброшен один из сбежавших. Сбросил неподвижное тело на землю и отъехал в сторону.

Негоже воину заниматься дрессировкой будущего состава. Грязным делом в виде проведения экзекуций обычно занимается кто-то другие. И они сразу же приступили к своей работе. Рубашка с бессознательного тела была сорвана и это самое тело было привязано, лицом к столбу, к ближайшему дереву. Несколькими оплеухами его привели в сознание. В рот тут же всунули какую-то палку, которую мужик зажал зубами. Почти моментально он получил первый удар, который сразу же разорвал кожу на его спине. Не спускаясь с телег, все начали считать количество ударов.

Да что же у них здесь за зверства такие? Я не могла ни видеть этого, ни слушать, свиста плети, разрывающего воздух, ни удар, ни тем более счета. Это было выше моих сил. Закрыла уши руками и начала напевать себе песню. Не помогало, я все равно все слышала. Никуда не спрятаться и не убежать.

Но вот вроде тишина. Похоже, все закончилось. Подождала еще несколько минут. Тишина. Убрала руки от ушей. Тишина. Открыла глаза и посмотрела туда, где должен быть привязанный мужик. Лучше бы не смотрела. В этот момент его подтягивали на веревке. А он дергался, пытаясь руками схватится за веревку стягивающую его шею. Штаны его стали мокрые. Еще минуты две он подергался и успокоился. По инерции пошатываясь он продолжал висеть на ветке. Я не могла от ужаса оторвать от него глаза. И тут с леса выехал второй воин, скинув на землю следующую жертву. У меня в глазах потемнело.