Она сделала это даже лучше, чем Дунк надеялся. Яркие краски заката даже при свете фонаря радовали глаз, а дерево вышло высоким, стройным и очень внушительным. Падающая звезда прочертила яркий след по дубовому небу. И все же Дунк, взяв щит в руки, подумал, что выбрал себе плохую эмблему. Звезда-то падает – что же это за девиз? Не суждена ли ему такая участь? А закат предвещает ночь.

– Надо было оставить чашу, – посетовал Дунк. – У нее хотя бы крылья были, а сир Арлан говорил, что она наполнена верой, дружескими чувствами и другими хорошими вещами. Прямо надгробие какое-то, а не щит.

– Но вяз-то живой, – заметил Пейт. – Видите, как зелены его листья? Такие бывают только летом. Мне доводилось видеть щиты с черепами, волками и воронами, даже с повешенными и с кровавыми головами. Однако служили они исправно, вот и ваш послужит. Знаете старую присказку? «Дуб и железо, храните меня…»

– «…От смерти и адова огня», – закончил Дунк. Он совсем позабыл этот стишок, которому научил его старик. – Сколько хотите за новый обод и все остальное?

– С вас-то? – Пейт почесал бороду. – Давайте грош.

Дождь почти перестал, когда на востоке занялся рассвет, но он успел сделать свое дело. Люди лорда Эшфорда убрали барьеры, и турнирное поле представляло собой сплошную бурую топь из грязи и вывороченной травы. Туман стлался по земле белыми змейками, когда Дунк направился обратно к ристалищу. Железный Пейт пошел с ним.

Павильон понемногу заполнялся. Лорды и дамы кутались в плащи на утреннем холоде. Простой народ тоже собирался – вдоль изгороди стояло уже несколько сот человек. Сколько народу пришло поглазеть, как я умираю, подумал Дунк, – но оказался не прав. Какая-то женщина пожелала ему удачи. Старик вышел вперед, чтобы пожать ему руку, и сказал: «Пусть боги придадут вам сил, сир». Нищенствующий монах в потрепанной бурой рясе благословил его меч, девушка поцеловала в щеку. Они все за меня.

– Почему? – спросил Дунк Пейта. – Что я для них?

– Рыцарь, который помнит свои обеты, – ответил кузнец. Раймуна они нашли на южном конце поля – он ждал там с конями своего кузена и Дунка. Гром беспокойно переминался под тяжестью подбрадника, намордника и кольчужной попоны. Пейт осмотрел конские доспехи и похвалил их, хотя и не он их ковал. Дунк был благодарен тому, кто ссудил ему эту броню.

Потом он увидел остальных: одноглазого воина с бородой цвета соли с перцем и молодого рыцаря в полосатом черно-желтом камзоле и с ульями на щите. Робин Раслинг и Хамфри Бисбери, с изумлением узнал их Дунк. И сир Хамфри Хардинг тоже. Хардинг сидел на рыжем коне Эйериона, облаченном теперь в красно-белые бубны нового хозяина.

– Сиры, я ваш должник, – сказал Дунк.

– Это Эйерион наш должник, – ответил сир Хамфри Хардинг, – и мы получим свой долг сполна.

– Я слышал, у вас нога сломана.

– Верно, сломана. Ходить мне нельзя, но коли я могу сидеть на коне, то и драться могу.

Раймун отвел Дунка в сторону.

– Я надеялся, что Хардинг захочет еще переведаться с Эйерионом, – так оно и вышло. А другой Хамфри, как оказалось, его шурин. Эг привлек сира Робина, которого знает по другим турнирам. Так что вас теперь пятеро.