- У меня рука болит и живот бурчит. Ты побыстрее соображать можешь?
- Быстро княжичам думать невместно, - степенно сообщил Иван. - Быстро пускай поповичи думают. А у меня род знатный, мне иным заниматься положено…
- А есть ты хочешь? - прервал его Яромир.
- Чего замер, как неживой?! - Княжич резко выхватил из-за голенища деревянную ложку и воздел ее боевым клинком. - Дорогу показывай!
Все сомнения Ивана сразу отправились прочь. Покушать он любил не на шутку - часто и много. Это ведь и есть одно из дел, которым положено заниматься князьям да боярам - яства всякие вкушать в превеликом множестве.
Яромир Серый Волк почти сразу же свернул на самую узенькую тропку - судя по следам, люди по ней отродясь не ходили, только лесные звери. В первую очередь преобладали как раз волчьи следы.
Иван рассеянно поглядывал по сторонам и ковырял в носу, не особо интересуясь, куда именно его ведут.
- Вот здесь и живу, - лениво махнул рукой волколак, огибая большой дуб.
В прогалине меж деревьями притаилась крохотная избушка, с одним-единственным оконцем, потолком из плотно притесанных бревешек, плоской односкатной крышей и небольшой дверью на деревянных крюках.
- Никого… - принюхался Яромир, переступая порог. - А ты чего замер? Заходи, гостем будешь…
Иван спокойно зашел, не обращая внимания, что испачкал рукав в смоле. Сохранность драгоценных тканей его никогда не заботила - не расползается свита по швам, и ладно.
В жилище оборотня оказалось тесно, но очень уютно. В углу чернел остывший таган, вдоль стены вытянулись широкие нары из тесаных плах.
- Располагайся, - буркнул волколак. - Вон, очаг разожги покудова.
Княжич невозмутимо шмыгнул носом, вытер сопли вконец изгвазданным рукавом и отправился за дровами. Поленница расположилась в небольшой клетушке, пристроенной снаружи. Иван приволок сколько руки обхватили, умело уложил полешки горкой, подсунул сухой бересты и чиркнул кремешком по кресалу, добывая искру. Огниво он, разумеется, всегда носил за поясом - после ножа это самая важная вещь в дороге. А может, даже и поважнее.
Яромир тем временем занимался раной. Он щедро налил на запястье какого-то зелья из баклажки, обложил листьями подорожника, сверху шлепнул шмат сырого мяса, обвязал все это теплым платком, а потом долго что-то причитывал сверху.
- К утру все зарастет… - блаженно вздохнул он, растягиваясь на нарах.
- А это ты что ж - и ведовать умеешь? - нахмурился Иван.
- Какой же я оборотень был бы, если б пары мелочей для хозяйства не знал? - насмешливо прищурился Яромир. - Так, пустячки, ерундовинка для малой надобности… В быту иной раз полезно. К слову, у меня уже брюхо подводит…
- И у меня…
- Ну так за чем дело стало? У меня там в погребе припасы всякие - распоряжайся.
- А чего это я у тебя - заместо холопа, что ли? - недовольно посмотрел на него Иван. - Я, чай, княжий сын, мне стряпать невместно!
- Ну, меня тоже не пальцем делали, - пожал плечами Яромир. - Ты вот про Волха Всеславича слышал?
- Дак кто ж про него не слышал-то!
- Ну так я его сын.
Глаза Ивана стали круглыми, как плошки. Он пару раз открывал рот, так и не решаясь вымолвить ни слова, а потом все-таки благоговейно спросил: